Все тот же медведь. Все тот же Лермонтов с призывом умереть под Москвой. Все те же американцы, которые пытают узников, летают над нами, пока мы слабые, и расширяются на восток. Все тот же Путин, и надо бы выключить телевизор, но вопросы иногда гораздо интересней ответов, и сюжет понемногу затягивает.
Кроме того, это все-таки новая пьеса. Как минимум в новых декорациях, среди которых можно разглядеть световые табло в обменниках и на тех биржах, где котируется нефть. Короче говоря, Владимир Путин впервые проводил свой сеанс коллективной вербовки в условиях экономической катастрофы и холодной войны. В той небывалой за все 15 лет его правления ситуации, которую он создал сам, обрушив страну на головы соотечественников.
Оттого знакомые образы, стихи и прозаические отрывки обогащались свежими цитатами.
Грозный медведь из старого монолога начал гонять свинок по тайге, питаться ягодками и медком, и кончилось это для него плохо. Злые люди посадили мишку на цепь, вырвали ему когти и зубы, а потом и вовсе набили из него чучело. Чучело еврея, хотелось добавить, но повествовал Владимир Владимирович о другом. О том, что экономическая катастрофа и холодная война – это неизбежное следствие противоборства с вражеским окружением. А иначе было бы еще хуже.
Про поэта Лермонтова мы узнали, что он писал не только патриотические стихи. “Прощай, – декламировал Путин, – немытая Россия”, отвечая на вопрос о том, кого он имел в виду под “национал-предателями” и зачем усиливал в обществе враждебность и раскол. Выяснялось, что можно быть патриотом и думать о красе ногтей, прощаясь с Родиной. То есть на словах любить страну странною любовью, но на деле идти под пули “за интересы России”, как выразился оратор. Где-то здесь проходила уловленная им “очень тонкая грань” между оппозицией и пятой колонной. Лермонтов представал в образе Стрелкова.
Оставалось, правда, непонятным, почему тогда поэта арестовали, сослали на Кавказ в действующую армию, а царь его гибель прокомментировал в том духе, что собаке собачья смерть. Впрочем, историческое обоснование всей этой диалектике Путин находил в новом фильме Михалкова, где такие же, как Лермонтов, “храбрые офицеры… довели дело до логического завершения – до революции”, а “их потом революционеры утопили”. Так что в итоге мы опять-таки приходили к выводу, что и Михаил Юрьевич со своими стихами больше вредил России, чем служил, образцом же истинного служения является Никита Сергеевич. Одним словом, экономическая катастрофа и холодная война – это неизбежное следствие противоборства с вражеским окружением. А иначе будет еще хуже.
Да, а Крым здесь ни при чем, и в этом ключе президент РФ высказался дважды и долго еще развивал тему, отвечая на разные вопросы. Предъявляя список преступлений американцев и их приспешников и загибая пальцы. Тут были и “поддержка терроризма на Северном Кавказе”, и “попытки дискредитировать” сочинскую Олимпиаду, и покушения на сибирские наши земли (не китайцев же он имел в виду), и “отхапанный” у Мексики Техас под пятой оккупантов, и “американские базы по всему свету”, и бюджет Пентагона, и, наконец, санкции. То есть экономическая катастрофа и холодная война… ну вы поняли.
Заметно распаляясь, Путин убеждал аудиторию в том, что телега в наших отношениях с Западом всегда стояла впереди лошади и экономическая катастрофа была запрограммирована, вне зависимости от действий Кремля на Украине. Тотальное одиночество и обвал рубля – все это было неизбежно. В ходе долгой своей пресс-конференции Владимир Владимирович внушал себе и собравшимся, что он ни в чем не виновен. И этот образ агрессивно оправдывающегося Путина тоже был новым. Стоило посмотреть.
Собственно, потому он так охотно говорил про политику, про заколебавшего всех медведя и про несчастного Лермонтова, и сам предоставлял слово иностранцам и оппозиционно настроенным россиянам, что об экономике говорить ему совсем не хотелось. Жалеть не о чем, правительство и Центробанк делают что могут (а не могут в сущности почти ничего), “отскок в плюс” неизбежен, а когда – бог весть, ну два годика потерпите… Это все, что он мог сказать.
В ситуации, когда паника нарастает ежедневно, западные компании приостанавливают или сворачивают бизнес в России, а в провинции уже кончаются деньги в банкоматах и толпы обескураженных граждан штурмуют отделения Сбербанка, обещания Путина звучали как издевка – и он, пожалуй, об этом догадывался. Однако роль затвержена на всю жизнь, и на сцене, широко расставив руки, как бы желая одновременно и успокоить и сграбастать публику, среди новых декораций сидел старый Путин.
Он привычно врал, утверждая, что российский суд способен установить вину или невиновность Надежды Савченко, Олега Сенцова и других украинских пленников. Что среди воюющих в Донбассе российских граждан сплошные добровольцы, которые “за это денег не получают”. Что Игорь Сечин – “эффективный менеджер”, а размер его зарплаты президенту неизвестен, как и своей собственной. Вот это все слушать было довольно тяжело и очень скучно как всякую затверженную ложь, к тому же вполне предсказуемую. А скука привычно соединялась с болью, поскольку выходило, что и обложенный санкциями Путин на компромиссы идти не намерен и отпускать своих узников не станет.
Нечто человеческое в смысле самооценки промелькнуло в его речах только один раз. Когда его спросили про личную жизнь и он рассказал случай. “Мне мой один приятель из Европы, большой начальник, как-то недавно после событий прошлого года говорит: “Слушай, у тебя есть любовь?” Я говорю: “В каком смысле?” – “Ну, ты любишь кого-нибудь?” Я говорю: “Ну да”. – “А тебя кто-нибудь любит?” Я говорю: “Да”. Он, наверное, решил, что я озверел совсем”. Заигравшийся актер вдруг увидел себя со стороны, чужими иностранными глазами и даже посмеялся над собой. Как бы догадавшись о том, что про него люди думают. Но это было минутное состояние, и выступавший снова уполз в свою нору, обрастая медвежьей шкурой.
Илья Мильштейн grani.ru
RUSSIAN NEW YORK NEWS USA MANHATTAN BROOKLYN QUEENS STATEN ISLAND THE BRONX NJ
Leave a Reply