Запретил ли подписанный президентом В.В.Путиным “Закон “Яровой” публиковать правду о войне и прошлом России?
Обсуждают историки: кандидат исторических наук Никита Соколов, Марк Солонин – автор исследований о Второй мировой войне и юрист, эксперт “Единой России”, глава НКО “Центр правовой помощи соотечественникам – “Москва – Россияне” Михаил Иоффе.
Дискуссию вызывают многие положения подписанного В.В. Путиным закона:
Преступлением считается “отрицание фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, одобрение преступлений, установленных указанным приговором,
а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР во время Второй мировой войны, соединенных с обвинением в совершении преступлений, установленных указанным приговором, совершенные публично, наказываются штрафом в размере до 300 тыс. рублей либо лишением свободы на срок до трех лет”.
За “реабилитацию нацизма” “с использованием служебного положения или СМИ”, ” а равно с искусственным созданием доказательств обвинения” грозит штраф от 100 тыс. до 500 тыс. рублей; или — лишение свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет”.
Это все придумано для историков и журналистов, отсупающих от сталинской версии Второй мировой войны.
А для тех, кто сомневается в священности для России праздников 23 февраля или 4 ноября предлагается важное дополнение:
“Лишение свободы на срок до пяти лет также устанавливается за публичное осквернение символов воинской славы России и распространение неуважительных сведений о днях воинской славы и памятных датах.
Возможен штраф до 300 тыс. рублей; или — обязательные работы на срок до 360 часов, либо исправительные работы до одного года. Для юридических лиц штраф в размере от 400 тыс. до 1 млн рублей.
Михаил Соколов: Сегодня в нашей московской студии историк Никита Соколов, с нами по “Скайпу” будет историк Марк Солонин, автор многих работ по истории Второй мировой войны и с нами так же по “Скайпу” будет эксперт “Единой России”, юрист Михаил Иоффе. Мы сегодня говорим о “законе Яровой”.
Этот закон на днях подписан президентом Владимиром Путиным, вступает в силу. По мнению многих экспертов и специалистов он запретит публиковать правду о Второй мировой войне и о прошлом России. Формально этот закон направлен на то, чтобы бороться с реабилитацией нацизма, а на самом деле этот закон был одобрен в целом ряду различных других ограничительных решений, ограничивающих возможности блогеров в интернете, актитеррористических актов, решений, которые ограничивают анонимные переводы. В общем, очередной пакет, принятый “безумным принтером”, Государственной думой, которая явно умоляет гражданские права россиян, опять же по мнению части критиков “Единой России”.
Никтита, я знаю, что Вольное историческое общество высказалось по поводу этого закона, еще когда он был законопроектом. Собственно, если можно, два-три тезиса, суть ваших возражений?
Никита Соколов: Вольное историческое общество объединяет историков, которые готовы строго держаться профессионального стандарта. Для таких историков этот мемориальный закон – это нож острый, поскольку он сильно ограничивает их возможности. Начинать, видимо, надо с того, что закон этот, в отличие от всех европейских мемориальных законов, кроме турецкого, построен на том, что он защищает от критики власть. Все мемориальные законы, принятые в Европе, во Франции, в Германии, запрещают отрицать преступления власти. Наш закон запрещает предъявлять претензии власти.
Михаил Соколов: Причем той, которая была давно.
Никита Соколов: Той, которая сгинула и преемственность которой для современного общества отнюдь не очевидна.
Во-вторых, чрезвычайная вещь, и здесь надо сделать короткое отступление о том, какое место, собственно говоря, занимает война в общественном сознании и в идеологии режима. Ведь это началось не сейчас, когда рухнула вся идеология коммунистическая, а случилось это реально в 1960-1970-е годы, когда стало понятно, что в светлое будущее коммунизма уже никто не верит, Гренаду завоевывать ради того, чтобы тамошним крестьянам отдать землю, никто не собирается. Надо было какую-то скрепу придумать мощную для этого общества, которое уже утратило инструмент террора для мобилизации.
Михаил Соколов: Вспомните День победы появился в 1965 году, когда план построения коммунизма к 1980-му году как-то исчез с повестки дня.
Никита Соколов: Ровно тогда начала создаваться эта идеологема победы, которая собою вытеснила память о войне.
Михаил Соколов: Реальную память?
Никита Соколов: Реальную память о реальной войне. Была заменена идеологемой о великой победе великого Советского Союза, и эта победа служила доказательством крепости этого строя, прочности этой социальной конструкции и гарантировалось всеобщее процветание впредь. Для этого понадобилось тогда же подменить носителя этой правды.
В первые 20 лет, поскольку все взрослые были участники войны, то особым доверием пользовались фронтовики, так их и называли в те времена. Особым доверием и особым авторитетом, люди, слово которых было особенно веско, были фронтовики, люди, которые бились в первой линии, в окопах, действительно были под огнем и они отличались сильно от всех штабных, тыловых и прочих участников войны. В 1965 году их соединили всех вместе под одной вывеской “ветераны”, их всех уравняли в правах.
Поскольку ветеранов остается больше тыловых, нежели фронтовых, то немедленно переменился и рассказ о войне. Фронтовики же никогда не рассказывали о подвигах, они вспоминали смешные анекдоты про еду, про любовь, но никто про собственную боль, потому что это было очень страшно на самом деле, и они не любили это вспоминать.
Ветераны охотно вспоминали подвиги, поскольку они, как правило, слышали их из газет, находясь в тылах или в рядах войск НКВД. Так вот эта подмена была усвоена нашим режимом и положена в основание в качестве главной гражданской скрепы. Поскольку нечем больше хвастаться, то великая победа над фашизмом – это и есть наше все, то, что объединяет нацию, мы победители фашизма.
Михаил Соколов: Теперь, правда, есть новая скрепа – “великая победа” над Украиной и аннексия Крыма.
Никита Соколов: Обратите внимание, как аранжируется эта “победа”, Россия же воюет только с фашистами. Вот прямо с 1948 года и началось, как Тито стал ссориться со Сталиным, ак же тут немедленно сделался “фашистом” и “кровавым палачом”. Советский Союз и Россия воюют только с фашистами. Всякий, с кем воюет Советский Союз или Россия, немедленно становится фашистом, вот так же это употребляется. Саакашвили стал фашистом вместе со всей Грузией вдруг в 2007 году.
Михаил Соколов: А теперь Грузия уже и не фашистская…
Никита Соколов: А теперь вроде как про это забыли. Так вот, существование этой идеологемы возможно только при существовании старой советской историографии войны, когда она вся генеральская, когда там ниже Генерального штаба и не опускается взгляд историка, а жуковским взглядом парят по фронтам стратегически.
Народная история войны фактически в России еще не исследована. Народная история войны начинает исследоваться только в 1990 годы после краха Советского Союза. Поскольку это трудоемкая вещь, а доступ к архивам затруднен, то это исследование делает первые шаги, что реально чувствовали люди на фронте, как реально жили люди в тылу, как жили люди в оккупации, каково было в плену – вот все это еще пока не описано, а это народный опыт войны.
Михаил Соколов: А теперь это будут заведомо ложные сведения, такой аналог статьи 191, по которой сажали диссидентов за распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, а теперь будет такая же калька по отношению к войне.
Давайте мы подключим господина Иоффе, который представляет “Единую Россию”, по крайней мере, мне фракция “Единая Россия” его рекомендовала в качестве эксперта, готовившего “закон Яровой”.
Госпожа Яровая сказала: “Важно в преддверии 9 мая установить недосягаемую ни для кого линию обороны для нашей страны и современного поколения россиян в пользу того, чтобы у фашизма никогда не было будущего”. Ну что, выстроили вы линию обороны? От кого?
Михаил Иоффе: Спасибо, Михаил, что есть возможность высказаться и разъяснить ту историю вопроса, о которой сейчас, к сожалению, коллеги, присутствующие в студии, ваш разговор, я понимаю, что, к сожалению, нет у вас понятия между воинскими и военными преступлениями.
Итак, откуда родился сам этот закон, принятый и подписанный президентом, связанный с противодействием тех исторических, правовых, юридических событий, которые были в прошлом веке, связанные со Второй мировой войной.
Я участвовал в написании и консультации этого закона, поскольку занимаюсь практикой, связанной с защитой ветеранов Великой отечественной войны против тех нападок и уголовных процессов, которые происходят в странах Балтии. Мне пришлось защищать партизана Кононова Василия Макаровича, пришлось защищать ветерана Фартуха.
Михаил Соколов: Кононов – это который женщин и детей убивал?
Михаил Иоффе: Видите, даже вы считаете на бытовом уровне. Он никого лично не убивал и даже оправдан за сожжение. Причем все на бытовом уровне считают, что Кононов виноват.
Смысл этого уголовного дела, а потом я перейду к этому закону, вам будет понятен. Дело все в том, что военнослужащие Красной армии теоретически и практически могли совершить воинские, но не военные преступления. Оно созвучное слово, для бытового понятия, что воинские, что военные – одно и то же. Нет, к сожалению, в юриспруденции это две большие разницы, как говорят в Одессе.Воинские преступления – это против военной службы, которые совершают военнослужащие. Да, в том числе они могут незаконно принять оружие, убивать мирное население. Но это случалось в период Второй мировой войны со стороны Красной армии, носило характер воинского преступления.
А военные преступления, которые мы отстаиваем… Военнослужащие Красной армии не совершали военных преступлений, они связаны от лица государства.
Вот нацисты и идеология, и то, что было было совершено во Второй мировой войне, осуждены приговором Нюрнбергского трибунала. И все соисполнители этой преступной воли, вне зависимости от сроков давности, привлекаются к уголовной ответственности именно за военные преступления, они не имеют срока давности.
Никита Соколов: А Катынь относится к какой категории?
Михаил Иоффе: Я хочу сказать, и про Катынь я тоже скажу, какая правовая оценка этой ситуации юридическая может быть. Насчет Катыни – это известный юридический факт. Советская сторона в Нюрнбергском процессе пыталась представить как действие, совершенное нацистами. Нюрнбергский приговор просто не дал никакой оценки, несмотря на то, что советская сторона настаивала на этом. Сегодня этот факт известен, что это совершили сотрудники НКВД. Для того, чтобы признать виновными этих сотрудников в международном преступлении, нужна вина государства. Кто признал действия Советского Союза во Второй мировой войне как военные преступления? Вы мне назовите этот приговор, я тогда с вами соглашусь.
Михаил Соколов SVOBODA.ORG
RUSSIAN NEW YORK NEWS MANHATTAN BROOKLYN QUEENS STATEN ISLAND BRONX NEW JERSEY
Leave a Reply