В 1952 году Верховный суд США постановил, что действие Первой поправки распространяется и на кино. Россия и Америка

Eticheskaya Hartiy Russian New York NewsСоюз кинематографистов РФ опубликовал проект этической хартии, которую он намерен принять на своем ближайшем пленуме.

Точнее, это три проекта, но удивительно похожие, как будто их авторы списывали друг у друга под партой. После того как пленум примет хартию, каждый член Союза сможет присоединиться к ней в произвольной письменной форме.

В преамбуле особо отмечается, что хартия – “рекомендательный акт, не имеющий обязательной юридической силы, не нарушающий базовые права и свободы человека” и что соблюдать ее работники киноиндустрии будут “на основе нравственного самоконтроля”. Вместе с тем в пакете сопроводительных документов имеется письмо первого зампреда СК Сергея Лазарука на имя министра культуры Владимира Мединского, в котором он просит не направлять проект хартии на обсуждение в Общественную палату, а предоставить “право принятия решения о судьбе Хартии самим кинематографистам”. Стало быть, существовала опасность, что отредактированный текст хартии будет навязан Союзу извне. Что неудивительно, если учесть, что проект создан в ответ на предложение Владимира Путина.

Путин обращался к этому вопросу дважды. Сначала – в качестве премьер-министра на заседании правительственного Совета по развитию отечественной кинематографии в ноябре 2011 года. Он предложил его участникам “поговорить о том, какие ценностные установки должны фильмы нести в себе, о пользе киноискусства для общества”.

“Наши кинотеатры, – продолжал глава правительства, – телевизионные эфиры, радиоэфиры заполняет все больше и больше продукции со сценами насилия, убийств, предательств. Более того, доступ к ним детей и подростков не ограничен”. Он заверил, что государство не собирается возрождать цензуру – профессиональное сообщество должно само принять “законы корпоративной этики”, “свод внутренних, этических норм”.

Но сообщество указание проигнорировало, и в мае этого года президент Путин вернулся к теме на совещании о проблемах отечественного кино в Сочи.

Огласив данные о размерах государственного финансирования кинопроизводства (6 миллиардов 612 миллионов рублей в 2013 году), он заявил, что зритель недоволен отдачей:

Вполне логично, что люди рассчитывают на адекватную отдачу: на то, что у нас с каждым годом будет всё больше лент, отвечающих и стратегическим задачам развития страны, и запросам общества, несущих серьёзную, созидательную и образовательную силу, образовательный и созидательный заряд, продвигающих ценности здорового образа жизни, патриотизма, духовности, милосердия и ответственности.

Напомнив, что его призыв к созданию хартии не возымел эффекта, первое лицо произнесло довольно раздраженный монолог о “недобросовестном отношении к господдержке”: получив деньги, производители, по его словам, “по ходу пьесы меняют условия игры”, распыляют средства.

Министр Мединский, в свою очередь, назвал приоритетные темы, финансирование которых будет осуществляться в первую очередь: “70 лет Победы в Великой Отечественной войне, борьба с наркоманией, герои труда, столетие Первой мировой войны, ну и так далее”. На сей раз намек был понят. Состоявшийся в июне пленум СК постановил “поддержать идею президента”. Вскоре постановлением секретариата Союза была учреждена рабочая группа группа по разработке хартии, плоды работы которой и опубликованы на этой неделе.

В своей настойчивой рекомендации президент ссылался на американский кодекс Хейса, подобно тому как в свое время на американский закон об иностранных агентах: мол, вот вам светоч демократии – тоже регулирует, и правильно делает.

Те, кто подписывал тогда этот кодекс, брали на себя обязательства не снимать картин, подрывающих нравственные устои общества, склоняющих симпатии зрителей на сторону преступников, не допускать пренебрежения религиозными и семейными ценностями, не допускать пропаганды насилия, наркокультуры и алкоголизации общества.

Путин убежден, что кодекс, хотя давным-давно и отменен, на деле продолжает действовать:

Ясно, вы, многие, во всяком случае из сидящих здесь, да практически все, да и я это знаю, – можем сказать: ничего там сегодня не соблюдается из этого кодекса. Я бы не сказал, что уж ничего не соблюдается. Но то, что он на протяжении 37 лет работал, функционировал, это все-таки создало определенные рамки и показало нравственные ориентиры, все-таки во время функционирования этого документа успело вырасти и сформироваться несколько поколений граждан с определёнными ценностями, установками и жизненными ориентирами.

Здесь, конечно, закрадывается невольное сомнение. Ведь на том же сочинском совещании режиссер Станислав Говорухин говорил о засилье американской кинопродукции:

Американцы не без основания считают себя первыми на планете не только потому, что там экономика, армия, печатный станок, но еще и потому, что американское кино, американская легкая музыка, ее слушают все семь миллиардов на земном шаре, и там как минимум три четверти планеты живут по законам дяди Сэма и исповедуют их нравственные ценности.

Но если кодекс Хейса и посеянные им зерна нравственности так хороши, почему же нас не устраивают эти ценности?

Видимо, президент все-таки не вполне ясно представляет себе обстоятельства и причины появления кодекса.

Еще в 1915 году Верховный суд США постановил, что игровое кино не защищено Первой поправкой к Конституции, гарантирующей свободу слова. Это было решение по тяжбе кинопрокатной компании к властям Огайо, которые учредили цензурный комитет для предварительного просмотра всей кинопродукции, предназначенной в показу на территории штата. В те годы кинематограф еще не был серьезным искусством – недаром в своем решении суд указал, что этак и цирк потребует права на свободу слова.

Решение Верховного суда привело к тому, что и в других штатах появились ведомства, надзирающие за прокатом. Бурную деятельность развили христианские фундаменталисты, требующие запрета аморальных, с их точки зрения, произведений. Цензоры по своему усмотрению редактировали готовые фильмы, а их работу оплачивали кинокомпании. Производители несли большие расходы, приводя фильмы в соответствие с указаниями цензоров, а указания эти в каждом штате были свои. Помимо всего прочего, после знаменитого дела об изнасиловании и убийстве актрисы Вирджинии Рапп в доме комика Роско Арбакла в 1921 году (Арбакл был в конечном счете оправдан) на Голливуд обрушился град разоблачений, связанных с личной жизнью кинозвезд.

Президент Ассоциации американских кинопромышленников Уилл Хейс бросился спасать положение. Он пытался вести переговоры с каждым штатом, убеждал студии согласовывать с ним свои проекты, чтобы не уродовать потом готовые ленты, но все это мало помогало делу. Тогда Хейс составил небольшую памятку и предложил студиям руководствоваться ею. А вот кодекс своего имени он не сочинял – его написали ревностный католик Мартин Квигли и иезуит отец Дэниел Лорд. Самые свирепые поправки к нему, а также их неукоснительное исполнение – все это имело место уже при преемнике Хейса Джозефе Брине.

Моральный кодекс Голливуда, вступивший в силу 31 марта 1930 года, строго регламентировал демонстрацию на экране обнаженного тела, полностью исключал нецензурные выражения. Нельзя было богохульствовать с экрана, изображать священнослужителей в качестве комических или отрицательных персонажей, высмеивать действующее законодательство и внушать симпатию к его нарушителям. Распивать спиртные напитки разрешалось только отрицательным героям или тогда, когда это совершенно необходимо по сюжету. Запрещалось в подробностях показывать методы совершения преступлений, роды, сцены употребления наркотиков. Не дозволялись упоминания о венерических заболеваниях и половой гигиене. Развод или супружеская измена должны были изображаться как безусловное несчастье и моральное падение героев. Но и пылкие поцелуи возбранялись, не говоря уже о более страстных и откровенных любовных сценах. Совершенно недопустимыми считались такие темы, как проституция, гомосексуализм и любовная связь между представителями различных рас.

Мало того: студиям вменялось в обязанность следить за моральным обликом актеров; с ними стали разрывать контракты за скандальное поведение в частной жизни.

Архаизм кодекса был очевиден публике еще при его принятии: “ревущие двадцатые” раскрепостили Америку, а кинопромышленность была вынуждена следовать викторианскому своду правил. После Второй мировой войны Голливуд постигла новая напасть: американская кинопромышленность стала проигрывать конкуренцию западноевропейской – ведь европейские кинематографисты никакой кодекс не соблюдали. Студии начали явочным порядком нарушать кодекс Хейса или хитроумно обходить его. Альфред Хичкок в картине “Дурная слава” демонстративно нарушил правило, согласно которому поцелуй на экране не должен был продолжаться дольше трех секунд: его герои в исполнении Кэри Гранта и Ингрид Бергман прерывали поцелуй каждые три секунды, а потом продолжали целоваться – в итоге поцелуй длился две с половиной минуты.

В 1952 году Верховный суд США постановил, что действие Первой поправки распространяется и на кино. Решение было принято в связи с запретом в штате Нью-Йорк фильма основоположника итальянского неореализма Роберто Росселлини “Любовь”. В 1966 году фильм Микеланджело Антониони “Фотоувеличение” не получил прокатный сертификат, но компания MGM все равно выпустила его на экран.

Словом, кодекс Хейса основательно прохудился и в 1968 году был заменен системой классификации фильмов, ничего не запрещающей, но предупреждающей зрителей, какого сорта зрелище им предстоит увидеть. Так обстояло дело с “добровольностью” моральных обязательств.

И вот теперь нечто подобное собирается ввести Союз кинематографистов России.

Одной из своих главных целей этическая хартия провозглашает “формирование у зрителей гражданской позиции, основанной на традиционных ценностях и принципах российской государственности”, приоритетами – “развитие гражданских и патриотических чувств, любви к Отечеству и его многовековым традициям” и “ориентацию на семейные ценности, ответственное воспитание детей, преемственность поколений”. Члены Союза, которые присоединятся к хартии, возьмут на себя обязательство “не наносить вред фундаментальным устоям и безопасности общества”, “уважать традиции, историю, символику Отечества; чтить исторических деятелей, не подвергать исторические факты и биографии выдающихся людей грубым искажениям”, “избегать неподобающего, оскорбительного использования религиозных и священных символов, унизительного отношения к священнослужителям традиционных конфессий, оскорбления чувств верующих”, “поддерживать идеи соборности, коллективизма, самоорганизации общественной жизни и развития гражданского общества”.

Мне все это представляется бессмысленной риторикой, где одно слово противоречит другому: например, соборность и гражданское общество – это, на мой взгляд, взаимоисключающие понятия. “Устои”, “принципы государственности” и “традиционные ценности” можно толковать вкривь и вкось, не говоря уже про “грубые искажения исторических фактов”. Но при желании можно “подвести под статью” все что угодно.

Россия хочет быть центром морального возрождения, а на вооружение берет инструмент чуть ли не вековой давности.

Один из участников сочинского совещания сказал президенту, что с 2010 года российский кинематограф “лег” – доля российских фильмов в российском прокате составляет 15,4 процента. С такой хартией, если она станет руководством к действию, его конкурентоспособность снизится еще больше.

Хейс с вами. Владимир Абаринов GRANI.RU

НОВОСТИ РУССКОГО НЬЮ-ЙОРКА СЩА МАНХЕТТЕН БРУКЛИН КВИНС СТАТЕН АЙЛЕНД БРОНКС

Be the first to comment

Leave a Reply

Your email address will not be published.


*


This site uses Akismet to reduce spam. Learn how your comment data is processed.