Среди общественных заблуждений, широко распространенных в России, миф о сладкой жизни воров, жуликов и людоедов представляется одним из самых несправедливых. Проще говоря, это поклеп. Ибо ворам, жуликам и людоедам живется ничуть не легче, чем обычным гражданам, не склонным к воровству, жульничеству и людоедству. А в чем-то даже и трудней.
Жизнь социальной группы жуликов, воров и людоедов полна неожиданностей и мучительных переживаний.
Это все абстрактные рассуждения, но вот конкретный пример.
Депутаты Госдумы, которых, используя оценочное суждение, называют жуликами, ворами, людоедами, а также террористами, уже дважды проголосовали за известный “антимагнитский” законопроект. Во второй раз – еще и за поправки, ужесточающие и без того людоедский, как говорится, его характер. И все бы хорошо, но между первым и вторым голосованием произошли события, которые не могли не огорчить депутатов – тех, что в своем подавляющем большинстве проголосовали за указанный законопроект.
Нет, речь не идет о реакции так называемого социума, то есть избирателей, о которых народные избранники раньше с неохотой вспоминали раз в четыре года, а теперь будут вспоминать еще реже. И не о том, что против законопроекта высказались министры Ливанов и Лавров, а также уполномоченный по правам человека Лукин, – что им Ливанов, Лавров и Лукин, если тексты законопроектов со всеми поправками депутаты получают прямиком из администрации президента? Речь о том, что незадолго до второго тура голосования слово взял Владимир Путин.
Устами своего пресс-секретаря он высказал нечто неопределенное. С одной стороны, как бы одобрил ту людоедскую, по мнению многих, поправку в законопроект, которая предусматривает запрет на усыновление российских сирот гражданами США. Выяснилось, что президент “с пониманием относится к позиции, занимаемой” депутатами – к их такой, знаете, “жесткой, эмоциональной” позиции. Однако, с другой стороны, сообщил Песков, “линия исполнительной власти более сдержанная”, и тут он даже употребил вводное слово “разумеется”. То есть намекнул на то, что в таком виде Владимир Владимирович законопроект не подпишет.
Спрашивается: за что боролись?
Вы только представьте себе эту драматическую коллизию. Народные избранники, практически в едином порыве, голосуют как велено, удостаиваясь неприятных прозвищ, как-то: воры, жулики, людоеды, террористы. И тут выходит Путин, весь в белом, и говорит голосом Пескова: мол, вы не сдержались, а я, пожалуй, сдержусь. Все полезное, что есть в вашем законотворчестве, которое мы вам спустили из Кремля, включая распространение закона на любых иностранцев, причастных к нарушениям прав граждан РФ и запрет на членство в НКО граждан США, подпишу, а про детей выброшу. Чтобы ворами, жуликами, людоедами и террористами называли только вас, а не меня.
Прямо сердце разрывается, как вообразишь беседу собирательного Володина с собирательной Лаховой, одной из тех, кого в Кремле назначили автором законопроекта, между первым и вторым туром голосования. “Снимаем, значит, поправку?” – “Нет, ну что вы, голосуйте как договаривались, изображайте эмоционально окрашенный голос народа”. – “А вот нас обзывают ворами, жуликами, людоедами и террористами. Обидно!” – “Владимир Владимирович сказал: терпите”. И частые гудки в трубке.
Что делать – проголосовали. И в третий раз почти наверняка примут законопроект, подвергаясь уже таким оскорблениям, рядом с которыми меркнут “воры” и “жулики”, “людоеды” и “террористы”. А вы говорите – сладкая жизнь. И все ради того, чтобы удостоиться скупой, двусмысленной, невнятной, негромкой похвалы национального лидера, который не считает нужным поделиться с ними своими тайными замыслами.
Хотя не исключено, что тайный замысел Путина как раз в том и состоит, чтобы выслушать несогласных и назло им взять и подписать закон в самом что ни на есть окончательном виде, со всеми поправками. Тогда, конечно, жуликам, ворам, людоедам и террористам можно будет и позавидовать. Как всяким страдальцам, чьи муки были оценены по достоинству и вознаграждены.
Илья Мильштейн, Грани Ру
Педофобский скандал
Путин: Запрет на усыновление – адекватный ответ
Введение запрета на усыновление российских детей американцами – “эмоциональный, но адекватный ответ” на “закон Магнитского”, заявил Владимир Путин. “По данным социологических опросов, подавляющее большинство граждан негативно относятся к тому, что иностранцы усыновляют наших детей, – сказал Путин на пресс-конференции. – Нам нужно самим этим заниматься, стимулировать передачу сирот в семьи”.
В то же время Путин не ответил на прямой вопрос о том, подпишет ли он “закон Димы Яковлева”. “Я его не видел пока, я деталей не знаю, я текста не читал”, – сказал Путин. По его словам, он примет окончательное решение, ознакомившись с текстом закона и внимательно изучив двустороннее соглашение по вопросам усыновления. Он подтвердил, что поддерживает запрет на усыновление американцами – “вопрос, в каком виде, в каких формах”. “Почему вы считаете, что президент России должен поставить под сомнение то, что делается законодателями Российской Федерации?” – спросил Путин.
Принятый Думой закон направлен не против американских приемных родителей, большинство из которых “добрые, порядочные люди”, подчеркнул президент. По словам Путина, Дума отреагировала на позицию американских властей по расследованию преступлений в отношении усыновленных российских детей. В этих случаях виновные уходят от ответственности, а российских представителей не допускают на судебные процессы даже в качестве наблюдателей, заявил Путин. При этом двустороннее соглашение по усыновлению, по его словам, не работает, поскольку вопросы контроля за усыновителями переданы в ведение штатов. “И зачем такое соглашение? Дурочку включают просто, и всё”, – сказал Путин. Отношение американских властей к России он назвал “пренебрежительным”.
“Мы ведь не запрещаем в принципе усыновление иностранцами”, – отметил Путин. Он напомнил, что его друг, экс-канцлер Германии Герхард Шредер усыновил двух российских детей. При решении вопроса об усыновлении судья спросил у старшей дочери Шредера, не против ли она. “Это было жестко, но справедливо”, – сказал Путин, отвечая на вопрос журналиста “АиФ” об унижениях, через которые проходят усыновители в судах. Впоследствии у Шредера побывал с инспекцией представитель российского посольства, отметил Путин.
На пресс-конференции журналистка “Новой газеты” сообщила, что издание собрало более 100 тысяч подписей против “закона Димы Яковлева”. Она напомнила, что по предложению Путина Госдума должна рассмотреть эти подписи, и спросила президента, будет ли это сделано. Путин ответил, что Госдума действительно должна рассмотреть собранные газетой подписи.
Путин вновь назвал “закон Магнитского” “недружественным актом”. По его словам, американские законодатели “один антисоветский, антироссийский закон (поправку Джексона-Вэника. – Ред.) заменили другим, они не могут без этого обойтись”. По мнению Путина, США не вправе критиковать Россию за нарушения прав человека. “О чем пекутся? О правах человека в наших тюрьмах? Да у них у самих полно проблем – Абу-Грейб, Гуантанамо… Они легализовали пытки! Да если б у нас что-нибудь такое было, нас бы сожрали с потрохами!” – сказал Путин.
“ДОСЛОВНО
Владимир Путин
Нас даже в суд не пускают в качестве наблюдателей, это неприемлемо, если вас унижают, вам что, это нравится? Вы садомазохист, что ли”
СМЕРДИТ
Опережая свою статью, в которой я буду подводить итоги года, объявляю: главное явление 2012 года — удушающая вонь, исходящая от разлагающейся российской власти. Смердит весь год, невыносимо мерзко, от первых заявлений Путина по поводу участников протеста до последних дерганий депутатов Госдумы.
Пару лет назад Лев Гудков, кажется, дал яркую метафору: наша проблема — незахороненный труп советской империи, на котором паразитирует нынешняя власть. Продолжая метафору: она, власть, заражена трупными ядами и издыхает сама, источая на нас миазмы своего предсмертного разложения. Особенно это проявилось в детоубийственном законе, принятом во втором чтении в среду вечером. А в нем ведь сошлось многое.
Первое (я об этом уже писал, но повторяю для непонятливых). Спор относительно того, каков был процент нарушений на думских выборах, был схоластичен. Нарушений быть просто не должно, или они должны быть ошеломляющим исключением. Бессмысленны рассуждения о том, что «они ведь все равно получили больше других». Понятно, что то большинство голосов, которое они имеют в Думе, определяется всего лишь несколькими процентами нарушений на выборах. Даже при чуть меньших нарушениях этого большинства не было бы, а значит, не было бы и большинства аморальных и антиконституционных законов, которые они приняли. Иными словами, дело не в том, сколько они себе приписали, а в том, что припиши они себе чуть меньше, не видать им большинства в Думе. В том, что они напринимали, виноваты и мы. Ведь в конце концов именно мы их туда пропустили.
Второе. Как эта власть относится к детям, ясно давно. Название «Беслан» вам всем, недовольным, ничего не напоминает? Это сейчас мы, успешные, защищаем свое достоинство, задетое Чуровым и Путиным. А где мы все были, когда они сжигали в Беслане наших российских детей? Мы промолчали тогда и получаем по полной программе сейчас. И получим еще. Агония этой власти будет омерзительна.
Третье — наши надежды на Путина. Нам еще предстоит облегченно вздохнуть, когда и если Путин наложит вето на этот думский маразм, и мы испытаем нечто вроде легкого возбуждения, которое часто называют «стокгольмский синдром». Это когда террорист убивает не нас, а заложника рядом с нами. Это когда под шумок протащут закон против общественных организаций, с помощью которого можно будет прикрывать всех, кто не пляшет под их дудки.
А если подпишет — что скажут и что сделают миляги из президентского совета по гражданскому обществу или активисты из Общественной палаты? Неужто они опять смело пожурят президента? И что сделаем мы? Будем ждать весны, как предлагает наш легитимный Координационный совет?
Финал года с очевидностью показывает: власть в России стремительно несется к краху. А мы все думаем, как нам с ней взаимодействовать, о чем просить или, если угодно, что требовать. Мы все это всерьез? Это все равно, что нажимать на тормоз машины, летящей в пропасть.
У нас осталась одна главная задача — думать о том, что делать, когда эта власть грохнется. Надо готовиться к этому прямо сейчас, ведь наша жизнь на этом не заканчивается. Нам нужно налаживать полицию, судебную власть, федерализм и разделение властей, отменять кучу принятых ими законов, а где аккуратный список? Нам нужна новая налоговая система, новая Конституция. Ко всему этому надо готовиться сейчас. И вот еще, к примеру: на каких юридических основаниях мы будем их судить, в том числе — за эти законы? А мы будем их судить. Чтобы больше в нашей истории такое не повторялось.Никогда. Если, конечно она, наша история, все это переживет.
ГЕОРГИЙ САТАРОВ Россия, Еж.РУ
Leave a Reply