Посредством телеконференции
11:06 утра по восточному времени
ПРЕЗИДЕНТ: Что ж, большое спасибо, Клаус. И привет всем в прекрасном Давосе.
Это была поистине историческая неделя для Соединенных Штатов. Три дня назад я принял присягу, и мы начали золотой век Америки. Недавние президентские выборы были выиграны миллионами голосов и всеми семью — каждым из них — всеми семью колеблющимися штатами. Это был огромный мандат от американского народа, какого не было много лет. И некоторые из политических экспертов, даже некоторые из моих так называемых врагов, сказали, что это была самая значимая победа на выборах за 129 лет. Это довольно приятно.
То, что мир стал свидетелем за последние 72 часа, — это не что иное, как революция здравого смысла. Наша страна скоро станет сильнее, богаче и сплоченнее, чем когда-либо прежде, и вся планета станет более мирной и процветающей в результате этого невероятного импульса и того, что мы делаем и собираемся сделать.
Моя администрация действует с беспрецедентной скоростью, чтобы исправить катастрофы, которые мы унаследовали от совершенно некомпетентной группы людей, и решить каждый отдельный кризис, с которым сталкивается наша страна.
Это начинается с противостояния экономическому хаосу, вызванному провальной политикой предыдущей администрации. За последние четыре года наше правительство накопило 8 триллионов долларов расточительных дефицитных расходов и ввело разрушительные для страны ограничения на энергоносители, парализующие правила и скрытые налоги, как никогда раньше. Результатом стал худший инфляционный кризис в современной истории и заоблачные процентные ставки для наших граждан и даже во всем мире. Цены на продукты питания и цены почти на все остальное, известное человечеству, взлетели до небес.
Президент Байден полностью потерял контроль над тем, что происходит в нашей стране, но, в частности, с нашей высокоинфляционной экономикой и на нашей границе. Из-за этой губительной политики общие государственные расходы в этом году на 1,5 триллиона долларов выше, чем прогнозировалось, когда я покинул свой пост всего четыре года назад. Аналогичным образом, стоимость обслуживания долга более чем на 230 процентов выше, чем прогнозировалось в 2020 году.
Уровень инфляции, который мы наследуем, остается на 50 процентов выше исторического целевого показателя. Это был, вероятно, самый высокий уровень инфляции в истории нашей страны. Вот почему с момента моего вступления в должность я предпринял быстрые действия, чтобы обратить вспять каждую из этих радикально-левых политик, которые создали это бедствие, — в частности, с иммиграцией, преступностью и инфляцией.
В первый же день я подписал указ, предписывающий каждому члену моего кабинета мобилизовать все имеющиеся в их распоряжении полномочия для победы над инфляцией и снижения стоимости повседневной жизни. Я ввел федеральное замораживание найма, замораживание федерального регулирования, замораживание иностранной помощи и создал новый Департамент эффективности правительства.
Я прекратил нелепый и невероятно расточительный Зеленый Новый курс — я называю его «Зеленым новым мошенничеством»; вышел из одностороннего Парижского климатического соглашения; и отменил безумный и дорогостоящий мандат на электромобили. Мы собираемся позволить людям покупать те автомобили, которые они хотят купить.
Я объявил национальную чрезвычайную ситуацию в области энергетики — и это так важно — национальную чрезвычайную ситуацию в области энергетики, чтобы высвободить жидкое золото у нас под ногами и проложить путь для быстрого одобрения новой энергетической инфраструктуры. В Соединенных Штатах самые большие запасы нефти и газа среди всех стран на Земле, и мы собираемся их использовать.
Это не только снизит стоимость практически всех товаров и услуг, но и сделает Соединенные Штаты производственной сверхдержавой и мировой столицей искусственного интеллекта и криптовалют.
Моя администрация также начала крупнейшую в истории кампанию по дерегулированию, намного превосходящую даже рекордные усилия моего последнего срока.
В общей сложности администрация Байдена наложила на среднестатистическую американскую семью дополнительные расходы на регулирование в размере 50 000 долларов за последние четыре года. Я пообещал отменить 10 старых правил на каждое новое правило, что вскоре вернет многие тысячи долларов в карманы американских семей.
Чтобы еще больше раскрепостить нашу экономику, наше большинство в Палате представителей и Сенате — которое мы также получили вместе с президентством — собирается принять крупнейшее снижение налогов в истории Америки, включая огромные налоговые льготы для работников и семей и большие налоговые льготы для внутренних производителей и изготовителей. И мы работаем с демократами над продлением первоначальных налоговых льгот Трампа, как вы, вероятно, знаете, просто читая любую газету.
Мое послание всем компаниям в мире очень простое: приезжайте, производите свой продукт в Америке, и мы дадим вам одни из самых низких налогов среди всех стран на Земле. Мы снижаем их очень существенно, даже по сравнению с первоначальными налоговыми льготами Трампа. Но если вы не производите свой продукт в Америке, что является вашей прерогативой, то, очень просто, вам придется платить пошлину — разные суммы, но пошлину — которая направит сотни миллиардов долларов и даже триллионы долларов в нашу казну для укрепления нашей экономики и погашения долга.
При администрации Трампа не будет лучшего места на Земле для создания рабочих мест, строительства заводов или развития компании, чем здесь, в старых добрых США.
Американская экономика уже сейчас — и вы можете это видеть, я думаю, может быть, даже в вашей — в вашей замечательной, замечательной комнате, где вы все собрались вместе — так много моих друзей — но, американцы, экономическая уверенность взлетает так, как мы не видели много-много десятилетий, может быть, вообще не видели.
После моего избрания было объявлено, что оптимизм малого бизнеса взлетел на 41 пункт за один месяц. Это самый высокий показатель за всю историю. Такого никогда не было.
SoftBank объявил об инвестициях в экономику США в размере от 100 до 200 миллиардов долларов из-за результатов выборов. А всего два дня назад Oracle, SoftBank и OpenAI объявили об инвестициях в инфраструктуру ИИ в размере 500 миллиардов долларов. Другие компании также объявили о миллиардах, миллиардах и миллиардах — в общей сложности до триллионов — инвестиций в Америку, в Соединенные Штаты.
И сегодня в газетах также сообщалось, что Саудовская Аравия инвестирует в Америку не менее 600 миллиардов долларов. Но я попрошу наследного принца, который фантастический парень, округлить эту сумму до примерно 1 триллиона долларов. Я думаю, они так и сделают, потому что мы были очень добры к ним. И я также собираюсь попросить Саудовскую Аравию и ОПЕК снизить стоимость нефти. Вам нужно снизить цены на нефть, чего, честно говоря, я удивлен, что они не сделали до выборов. Это не было проявлением большой любви с их стороны, поскольку они этого не сделали. Я был немного удивлен этим.
Если бы цены снизились, война России и Украины немедленно бы закончилась. Сейчас цены достаточно высоки, чтобы эта война продолжалась. Вам нужно снизить цены на нефть; вы положите конец этой войне. Им следовало бы сделать это давно. Они, на самом деле, в определенной степени ответственны за то, что происходит — миллионы жизней теряются.
С падением цен на нефть я потребую, чтобы процентные ставки немедленно снизились. И, аналогично, они должны снижаться по всему миру. Процентные ставки должны следовать за нами.
В целом, прогресс, который вы видите, происходит благодаря нашей исторической победе на недавних президентских выборах, которые стали довольно хорошо известны во всем мире.
Я думаю, что многое происходит во многих странах. Они говорят, что после выборов во всем мире засиял свет. И даже страны, с которыми мы не особенно дружим, счастливы, потому что понимают, что есть будущее и th- — каким прекрасным будет будущее.
Под нашим руководством Америка вернулась и открыта для бизнеса. И на этой неделе я также принимаю срочные меры, чтобы остановить вторжение на нашу южную границу. Они позволили людям прибывать в таких количествах, которых никто никогда не видел. Это было смешно. Я принял решение — и объявил о решении — сделать — и очень, очень важно — национальное чрезвычайное положение на нашей границе; немедленно прекратил въезд нелегальных мигрантов, которых было много; и начал надлежащим образом возвращать нелегальных нарушителей обратно в то место, откуда они пришли.
Это действие, как вы, вероятно, видели, уже началось очень энергично. Я разместил действующие войска США и войска Национальной гвардии на границе, чтобы помочь отразить вторжение. Это было действительно вторжение. Мы не позволим, чтобы нашу территорию нарушали.
После четырех долгих лет Соединенные Штаты снова сильны, суверенны и являются прекрасной страной. Это сильная, суверенная страна.
Кроме того, я рад сообщить, что Америка снова стала свободной страной. В первый день я подписал указ о прекращении всей правительственной цензуры. Наше правительство больше не будет маркировать речь наших собственных граждан как дезинформацию или дезинформацию, что является любимыми словами цензоров и тех, кто хочет остановить свободный обмен идеями и, честно говоря, прогресс. Мы спасли свободу слова в Америке, и мы спасли ее решительно.
Еще одним историческим указом, принятым на этой неделе, я также положил конец использованию правоохранительных органов в качестве оружия против американского народа — и, честно говоря, против политиков — и восстановил справедливое, равное и беспристрастное верховенство закона.
Моя администрация приняла меры по отмене всех дискриминационных чепух с многообразием, равенством и включением — а это политика, которая была абсолютной чепухой — во всем правительстве и частном секторе. С недавним, но несколько неожиданным, великим решением Верховного суда, которое только что было принято, Америка снова станет страной, основанной на заслугах. Вы должны услышать это слово: страна, основанная на заслугах.
И я официально заявил — это официальная политика Соединенных Штатов, что существует только два пола: мужской и женский, и что у нас не будет мужчин, участвующих в женском спорте, а трансгендерные операции, которые стали модой, будут проводиться очень редко.
Наконец, по мере того, как мы восстанавливаем здравый смысл в Америке, мы быстро движемся к возвращению силы, мира и стабильности за рубежом. Я также собираюсь попросить все страны НАТО увеличить расходы на оборону до 5 процентов ВВП, что должно было быть много лет назад — они составляли всего 2 процента, и большинство стран не платили, пока не появился я; я настоял, чтобы они платили, и они платили — потому что Соединенные Штаты действительно платили разницу в то время, и это — это было несправедливо по отношению к Соединенным Штатам. Но многие, многие вещи были несправедливы по отношению к Соединенным Штатам на протяжении многих лет.
Еще до вступления в должность моя команда вела переговоры о прекращении огня на Ближнем Востоке, чего бы не произошло без нас, как, я думаю, знают большинство людей в зале. Ранее на этой неделе заложники начали возвращаться к своим семьям. Они возвращаются, и это прекрасное зрелище. И их будет прибывать все больше и больше. Они начали возвращаться в воскресенье.
Наши усилия по достижению мирного урегулирования между Россией и Украиной, как мы надеемся, уже предпринимаются. Очень важно это сделать. Это настоящее поле битвы.
Миллионы солдат погибают. Никто не видел ничего подобного со времен Второй мировой войны. Они лежат мертвыми на ровных полях. Это ровные поля — сельскохозяйственные угодья, и там миллионы русских и миллионы украинцев. Никто не видел ничего подобного со времен Второй мировой войны. Пора положить этому конец.
И здесь, в Америке, нас ждут большие события. В следующем году у нас 250-я годовщина основания Америки. Для меня большая честь быть президентом в это время. Это большое событие. Они говорят об этом уже 10 лет. У нас также есть чемпионат мира, и я понимаю Джанни — Джанни в зале — Инфантино. Он очень помог нам добиться этого — он где-то там с вами, я думаю — и я хочу поблагодарить его за это.
А потом у нас на носу Олимпиада, в которой я также сыграл решающую роль, в моем первом сроке. И кто бы мог знать, что, пропустив срок, я получу Олимпиаду? Я был расстроен. Я сказал: «Знаете, у меня Олимпиада, и я не буду президентом». Но оказалось, что по счастливой случайности или как бы вы это ни называли, я буду президентом во время чемпионата мира, Олимпиады и 250-го
годовщина. Итак, это будут три больших события.
И мы достигли большего менее чем за четыре дня — мы действительно работали — четыре дня — чем другие администрации достигли за четыре года, и мы только начинаем. Это действительно удивительно видеть, и дух и свет над нашей страной были невероятными.
При последней администрации наша страна сильно пострадала, но мы вернем ее и сделаем более великой, большой, сильной и лучшей, чем когда-либо прежде.
Я хочу поблагодарить всех за то, что вы с вами. Я бы сам там был, если бы инаугурация не была два дня назад. Я думал, что это будет немного быстро, чтобы сделать это первой остановкой, но мы когда-нибудь доберемся туда. Мы надеемся доехать туда.
Но я — я ценю — я слышал, что публика фантастическая, и многие из моих друзей присутствуют в зале. И я сейчас буду отвечать на вопросы некоторых очень уважаемых людей.
Спасибо вам всем большое. (Аплодисменты.)
Г-Н БРЕНД: Спасибо. Большое спасибо, г-н Президент, за эту очень сильную речь, и я думаю, вы могли слышать аплодисменты по всему пути от Давоса до Белого дома. Но в следующем году будет еще лучше, потому что тогда вы сможете получить аплодисменты здесь, в Давосе. Так что мы желаем вам добро пожаловать в нашу деревню в следующем году. Мы надеемся увидеть вас.
ПРЕЗИДЕНТ: Большое спасибо.
Г-Н БРЕНД: Итак, мы также знаем, г-н Президент, что вы открыты для взаимодействия здесь. У нас есть прекрасная панель с некоторыми из самых выдающихся бизнесменов в мире.
Позвольте мне начать с человека, которого вы очень хорошо знаете, который, я думаю, является вашим почти соседом в Мал-а-ин-во Флориде, г-н Стив Шварцман, председатель, генеральный директор и соучредитель Blackstone Group.
Итак, Стив, вам слово.
Г-Н ШВАРЦМАН: Что ж, господин Президент —
ПРЕЗИДЕНТ: Здравствуйте, Стив.
Г-Н ШВАРЦМАН: — Я уверен, что наследный принц Саудовской Аравии будет очень рад, что вы выступили с этой речью сегодня. (Смех.)
ПРЕЗИДЕНТ: Надеюсь на это.
Г-Н ШВАРЦМАН: У вас были самые загруженные четыре дня, которые только можно себе представить, и поздравляю вас с этим.
И мой вопрос — о некоторых вещах, которые я наблюдал здесь, в Давосе. Это потрясающий форум. Я встретил много людей, как обычно. Я думаю, я здесь уже 30 лет. И многие европейские бизнесмены выразили огромное разочарование режимом регулирования в ЕС, и они приписывают более медленные темпы роста здесь многочисленным факторам, но особенно — регулированию.
И вы приняли совершенно другой подход в этой области. И если бы вы могли объяснить теорию того, что вы делаете, как вы собираетесь это делать и какой вы ожидаете результат, я был бы признателен.
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, спасибо большое. И поздравления, Стив — ты мой друг — но с великолепной карьерой. У тебя была потрясающая карьера, и она продолжается. Так что я просто хочу поздравить тебя. Очень вдохновляюще для многих людей.
Я хочу поговорить о ЕС, потому что вы упомянули, что у меня также было много друзей и лидеров стран. Я узнал их за весь свой первый срок и немного за этот период из четырех лет и хорошо их знаю, они мне очень нравятся, но они очень расстроены из-за того, сколько времени уходит на одобрение всего — заявления о воздействии на окружающую среду для вещей, которые вы даже не должны делать, и много-много других способов, которые для этого требуются.
И я приведу вам небольшой пример. Я б- — в личной жизни, моей прекрасной личной жизни — до того, как все это произошло — мир немного другой — у меня была хорошая, простая жизнь. Вы это знали.
Но когда у меня была эта простая жизнь, я делал проекты, и у меня был большой проект в Ирландии, и он должен был получить одобрение на что-то, что сделало бы его еще лучше. И я получил одобрение из Ирландии в течение недели, и это было очень, очень, очень эффективное, хорошее одобрение.
И они сообщили мне, однако: «Проблема в том, что вам придется получить это от ЕС, и мы думаем, что это займет пять-шесть лет». И я сказал: «Вы, должно быть, шутите». И это было до политики. И я сказал: «Подождите минутку. Это не так уж важно. Я не хочу идти пять или шесть лет». Но это были бы большие инвестиции. Это было бы здорово, и это было бы хорошо для проекта.
И я отправил людей в ЕС, чтобы они посмотрели, могут ли они ускорить этот процесс, и, по сути, пришлось ждать пять или шесть лет только для того, чтобы получить простое одобрение, которое Ирландия дала мне буквально за неделю.
И я понял тогда — это был первый раз, когда я действительно был связан с ЕС, но я понял тогда, что это проблема, и я даже не потрудился подать заявку, и — или если я это сделал, я очень быстро это сделал. Я не хо- — я должен быть очень точным, потому что я не хочу, чтобы меня критиковали. «Он действительно подал заявку, на самом деле». Нет, я хочу быть очень точным. Так что, я не думаю, что я это сделал, но если я это сделал, я очень быстро это сделал. Это было просто то, что вы — вы не могли ждать пять или шесть лет, чтобы получить одобрение.
Итак, многие — в очень большом деловом смысле, многие люди — утверждают, что проблема в этом.
С точки зрения Америки, ЕС относится к нам очень, очень несправедливо, очень плохо. У них большой налог, о котором мы знаем, и — НДС — и он очень существенный. Они не забирают наши — по сути, не забирают наши сельскохозяйственные продукты и не забирают наши автомобили. Тем не менее, они отправляют нам автомобили миллионами.
Они вводят пошлины на то, что мы хотим сделать, например, я думаю, что на самом деле это неэкономические или неденежные пошлины, и они очень плохие, и они очень затрудняют ввоз продукции в Европу, и тем не менее они рассчитывают продавать и продают свою продукцию в Соединенных Штатах.
Итак, у нас, знаете ли, сотни миллиардов долларов дефицита с ЕС, и никто этим не доволен. И мы собираемся что-то с этим сделать, но никто этим не доволен. Поэтому я думаю, что ЕС должен ускорить свой процесс.
Мои друзья, которые находятся в некоторых странах ЕС, замечательные люди, они — они хотят иметь возможность лучше конкурировать, а вы не можете конкурировать, когда вы не можете получить — пройти процесс одобрения быстро. Нет никаких причин, по которым это не может пройти быстрее.
Так что, вы знаете, я — я пытаюсь быть конструктивным, потому что я люблю Европу. Я люблю страны Европы. Но процесс очень обременительный, и — и они действительно относятся к Соединенным Штатам Америки очень, очень несправедливо с налогами на добавленную стоимость и всеми другими налогами, которые они вводят.
Еще один — просто чтобы закончить, мне позвонил глава крупной авиакомпании, одной из крупнейших авиакомпаний в мире. И он сказал: «Сэр, вы не могли бы нам помочь?» «Что?» «Посадка в Европе — это жестоко. Они взимают с нас плату за все, и это так несправедливо». Я спросил: «Как это по сравнению с Китаем?» Он сказал: «Это — это намного хуже».
И еще одно, как вы знаете, они подали в суд на Apple и, как говорят, выиграли дело, которое большинство людей не считали таким уж серьезным. Они выиграли 15 или 16 миллиардов долларов у Apple. Они выиграли миллиарды у Google. Я думаю, они охотятся за Facebook за миллиардами и миллиардами.
Это американские компании. Нравится вам это или нет, они — они американские компании, и они не должны этого делать. И это — насколько я понимаю, это форма налогообложения.
Итак, у нас есть очень большие претензии к ЕС.
Спасибо.
Г-Н БРЕНДЕ: Та- — большое спасибо, г-н Президент. Теперь мы перейдем к одному из ваших друзей в ЕС, Патрику Пуянне. Он председатель и генеральный директор TotalEnergies.
Я думаю, у вас есть готовый вопрос, Патрик, для президента.
Г-Н ПУЯННЕ: Г-н Президент, как мы понимаем, энергетика является приоритетом вашей повестки дня, и для меня большая честь представлять энергетическую отрасль сегодня вечером в этой панели. TotalEnergies действительно является четвертой по величине нефтегазовой и электроэнергетической компанией в мире.
Я не буду задавать вам вопрос о цене на нефть. Совершенно ясно, чего вы от нас ждете. Я больше пойду на газ. И мы, наша компания, являемся крупнейшим, номер один экспортером СПГ из США. Мы вносим весомый вклад и инвестируем в гигантские проекты СПГ в Техасе, 20 миллиардов долларов. Это далеко не 200 долларов, но это 20 миллиардов долларов. И мы вносим вклад в безопасность поставок в Европу, поскольку мы экспортируем этот СПГ в Европу.
Некоторые эксперты опасаются, что если в США будет реализовано слишком много проектов по СПГ, это может оказать инфляционное воздействие на внутренние цены на газ в США, и рекомендуют приостановить реализацию этих проектов.
Я бы задал вам следующий вопрос: каковы ваши взгляды на — такую паузу в инвестициях в СПГ в США? Что произойдет, если вы увидите рост внутренней цены на газ из-за этого экспорта? И последний вопрос, который важен для Европы: согласились бы вы гарантировать безопасность поставок американского СПГ в Европу?
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, по последней части вашего вопроса, да, я бы. Я бы позаботился о том, чтобы вы это получили. Если мы заключим сделку, мы заключим сделку; вы это получите. Потому что у многих людей есть эта проблема. Они заключают сделку, а затем ее нельзя поставить из-за проблем военного типа и других проблем. Так что мы бы, безусловно, это сделали.
СПГ очень интересен, потому что когда я занял свой первый срок, одно из первых, на что я обратил внимание, было два — в Луизиане, штате, который был очень добр ко мне, было два очень крупных завода. Я выиграл с преимуществом во много-много очков, и
На самом деле я чувствовал себя очень обязанным ему.
И они сказали, что есть два завода, которые находятся на рассмотрении по охране окружающей среды более 10 лет, и они стоили — как вы говорите, вы знаете, насколько дороги эти заводы — но они стоили около 12 миллиардов долларов, а я думаю, 14 или 15 миллиардов долларов. Но они не могли получить разрешения. Это было — они находились на рассмотрении в течение многих лет — много-много лет — около десятилетия или больше.
И я сказал: «Это так смешно». Я так много знаю об этом, потому что в строительной отрасли мне тоже пришлось через это пройти, но со временем я научился в этом преуспевать.
Но я — я пошел — я увидел проекты, и вы говорите об общих инвестициях в размере от 25 до 30 миллиардов долларов, и казалось, что это закончится. Они не могли получить разрешения, и я сделал их меньше чем за неделю. Это было сделано, завершено.
На самом деле, когда они позвонили им, чтобы объявить, что это сделано, страны — в основном страны — Япония была вовлечена и — и еще одна страна и несколько очень крупных инвесторов — они не могли в это поверить. Они на самом деле не могли в это поверить.
И я сказал: «Просто сделай себе одно одолжение. Не плати никаким консультантам, потому что единственный, кто это сделал, был я». Я сделал это, потому что это было правильно для США и для мира, но консультанты не имели к этому никакого отношения, понимаете? Консультанты приходят и говорят: «Дайте нам миллионы долларов, потому что это сделал Трамп». Никто не звонил мне по этому поводу. Я просто слышал, что это было проблемой в течение многих лет, и я это сделал, потому что это было правильно для США и правильно для всего мира. Это было связано с энергетикой — очень важно.
Так что, я думаю, это очень важно. Я думаю, что — знаете, я не согласен с одним. Я думаю, чем больше вы делаете, тем ниже будет цена. И я хотел бы видеть быстрые одобрения.
Мы собираемся очень быстро давать разрешения в Соединенных Штатах, как и в случае с заводами ИИ, разговаривая с — многие люди хотят их построить. Это будет очень большое дело.
Мы собираемся построить электростанции — они будут строить. Я собираюсь получить для них одобрение. В рамках чрезвычайной декларации я могу получить одобрение сам, не тратя годы на ожидание.
И большая проблема в том, что нам нужно вдвое больше энергии, чем у нас сейчас в Соединенных Штатах — можете себе представить? — чтобы ИИ действительно стал таким большим, каким мы хотим его видеть. Потому что это очень конкурентноспособно — это будет очень конкурентноспособно с Китаем и другими.
Поэтому я собираюсь объявить о чрезвычайном положении, чтобы они могли начать строительство практически немедленно.
И я — я — я думаю, что это была в основном моя идея, потому что никто не думал, что это возможно. Не то чтобы они были не умными, потому что они самые умные, но я сказал им, что я хочу, чтобы вы построили свою электростанцию прямо рядом с вашей станцией как отдельное здание, подключенное. И они сказали: «Ого, вы шутите». А я сказал: «Нет, нет. Я не шучу». Вам не нужно подключаться к сети, которая старая и, вы знаете, ее можно отключить. Если ее отключить, у них не будет никакой возможности получить электричество.
Итак, мы собираемся позволить им пойти на очень быстрой основе — построить свой завод — построить электростанцию. Они могут заправлять ее чем угодно, и у них может быть уголь в качестве резерва. Хороший, чистый уголь.
Знаете, если бы возникла проблема с трубой, например, с газом, нефтью или газом, и труба взорвалась или по какой-то причине перестала работать, в США есть несколько компаний, у которых есть уголь, хранящийся прямо возле завода, так что в случае чрезвычайной ситуации они могли бы перейти на краткосрочную основу и использовать наш очень чистый уголь.
Итак, это еще одна вещь, о которой многие люди даже не знали. Но ничто не может уничтожить уголь — ни погода, ни бомба — ничто. Это может сделать его немного меньше, может сделать его немного другой формы. Но уголь очень силен в качестве резерва. Это отличный резерв, чтобы иметь такое предприятие, и это не будет стоить намного больше — больше денег.
И у нас больше угля, чем у кого-либо. У нас также больше нефти и газа, чем у кого-либо.
Итак, мы сделаем так, что заводы будут иметь собственные электрогенерирующие мощности, прикрепленные прямо к их заводу. Им не придется беспокоиться о коммунальных услугах. Им не придется беспокоиться ни о чем. И мы получим очень быстрые одобрения.
Г-Н БРЕНДЕ: Спасибо. Большое спасибо, г-н Президент. Теперь мы перейдем к другому генеральному директору, которого вы очень хорошо знаете: Брайану Мойнихану, генеральному директору и председателю Bank of America.
Г-Н МОЙНИХАН: Добрый день, г-н Президент, и поздравляю вас — неделя, несомненно, была насыщенной для вас и вашей семьи.
Если вы помните, пять лет назад вы приезжали сюда, и мы общались со 150 руководителями компаний со всего мира, и вы обсуждали с ними вашу политику и процедуры.
В этом году вас здесь нет. И тем не менее эта неделя была насыщенной, из-за указов, о которых вы упомянули ранее — буквально волна указов, выходящих по иммиграции, по торговле и по многим другим вопросам.
Итак, как представитель Соединенных Штатов здесь,
у нас появилось много вопросов о том, что все это значит и как президент собирается это увязать с его четкой направленностью на рост, процветание, рост рынка акций, хороший рынок облигаций и снижение цен.
Итак, что вы думаете о влиянии всех этих приказов, о том, как быстро они будут выполнены, и как вы собираетесь сбалансировать их с этой системой показателей успеха как в плане постоянного роста ВВП, так и снижения инфляции, а также обеспечения хорошего роста стоимости акций для американских граждан?
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, я думаю, это действительно снизит инфляцию. Это создаст рабочие места. У нас будет много рабочих мест. К нам переедет много компаний.
Знаешь, Брайан, у нас 21 процент. Было 40 процентов, и я снизил его до 21 процента — корпоративный налог. И он был — на самом деле, если посмотреть на штат и город, он был, во многих случаях, намного выше 40 процентов. Я снизил его до 21 процента. И теперь мы собираемся снизить его с 21 до 15 процентов, если — это большое «если» — если вы производите свой продукт в США
Итак, у нас будет самая низкая — почти самая низкая ставка. Она будет — 21 — это самая низкая в мире; 15 — это самая низкая, какая только может быть, и самая низкая для большой страны — большой, знаете ли, богатой, могущественной страны — далеко, даже не конкуренция.
Итак, мы собираемся снизить ее до 15 процентов, если вы производите свой продукт в США. Так что это создаст — огромный ажиотаж.
Мы также, вероятно, вернемся к однолетнему вычету, когда мы вычитаем — вы знаете, мы — мы делали это изначально, и это было удивительно, какое влияние это имело, однолетний вычет, который накапливался в течение определенного периода времени, а затем истекает. Но мы вернемся к этому, когда будем обновлять налоговый план Трампа.
Нам нужно, чтобы демократы одобрили это. Но, знаете, если бы демократы не одобрили это, я не знаю, как они смогут выжить с 45-процентным повышением налогов, потому что это было бы так. И поэтому, я думаю, они собираются… — п… — мы работали с ними довольно хорошо.
Я думаю, политической группе очень сложно сказать: «Давайте взимать с людей на 45 процентов больше». Так что, я думаю, мы в хорошей форме.
Но на самом деле мы делаем снижение для бизнеса и малого бизнеса, где вы собираетесь… — снизить ставку до 15 процентов, что действительно нечто.
И, кстати, говоря о вас — и вы проделали фантастическую работу — но я надеюсь, что вы начнете открывать свой банк для консерваторов, потому что многие консерваторы жалуются, что банки не позволяют им вести бизнес внутри банка, и это включало место под названием Bank of America. Этот консерв… — они не принимают консервативный бизнес. И я не знаю, предписали ли это регуляторы из-за Байдена или что-то еще, но вы, Джейми и все остальные, я надеюсь, что вы откроете свои банки для консерваторов, потому что то, что вы делаете, неправильно.
Г-Н МОЙНИХАН: Г-н Президент —
Г-Н БРЕНД: (Неразборчиво.)
Г-Н МОЙНИХАН: — Я скажу, что ваш друг Джанни — сказал привет — сказал мне передать вам привет, и мы с нетерпением ждем возможности спонсировать чемпионат мира, когда он состоится, как этим летом для клуба, так и в следующем году. Так что спасибо, что вы сделали это для Соединенных Штатов.
ПРЕЗИДЕНТ: Большое спасибо, Брайан.
Г-Н БРЕНДЕ: Спасибо, г-н Президент. Теперь мы перейдем к Ане Ботин. Она является исполнительным председателем Banco Santander, одного из крупнейших банков Европы, а также в США.
Итак, Ана.
Г-ЖА БОТИН: Господин Президент, поздравляю Вас с исторической победой.
ПРЕЗИДЕНТ: Благодарю вас.
Г-ЖА БОТИН: Я думаю, вы не знаете меня так же хорошо, как моих коллег-участников, поэтому несколько слов. Santander — один из крупнейших банков в мире по количеству клиентов, 170 миллионов. Это больше, чем у моего друга Брайана или моего друга Джейми. (Смех.)
ПРЕЗИДЕНТ: Ого.
Г-ЖА БОТИН: И эти — (аплодисменты) —
Г-Н МОЙНИХАН: Если они исправят положение (неразборчиво).
Г-ЖА БОТИН: Это произойдет. Это произойдет.
Г-Н БРЕНД: Это было нагло. (Смех.)
Г-ЖА БОТИН: Мы — мы крупный инвестор в Соединенных Штатах. У нас много миллионов клиентов, 12 000 сотрудников. Мы один из крупнейших автокредиторов, и недавно мы запустили полностью цифровой банк под названием Openbank.
Мы твердо верим, что банки играют ключевую роль в экономике, и мы можем ускорить рост и помочь гораздо большему количеству клиентов. Это то, что мы делаем в Соединенных Штатах. Поэтому, как отметил Брайан, мы очень приветствуем ваш акцент на дерегулировании и сокращении бюрократии.
Итак, мой вопрос: каковы ваши приоритеты в этом отношении и как быстро это произойдет? Большое спасибо.
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, я думаю, что это будет — спасибо и поздравления. Я очень много знаю о вашем банке, и вы проделали фантастическую работу. Поздравления.
Мы собираемся двигаться очень быстро. Мы двигались очень быстро. За последние три дня мы сделали то, что никто не считал возможным сделать за годы. И все это взято — все это взято в действие. Это окажет огромное влияние на экономику, огромное положительное влияние. Деньги тратились на безумные вещи.
Я имею в виду, что «Новый зеленый курс» был таким полным позором — что — что — как это было совершено. И он был задуман людьми, которые были средними студентами — хуже, чем средние студенты, я мог бы добавить — и даже не посещали курс по энергетике или окружающей среде. Это была просто игра. Помните, мир должен был закончиться через 12 лет? Помните это? Ну, 12 лет прошли. Он должен был закончиться. Он должен был весь превратиться в пену. Но, вы знаете, время пришло.
Эти люди — и они — они действительно — они действительно напугали демократов, в основном — я не могу сказать, республиканцев. Республиканцы, возможно, могли бы бороться сильнее, чтобы остановить это, но это была колоссальная трата — колоссальная трата денег.
Знаете, за четыре моих года у нас был самый чистый воздух, у нас была самая чистая вода, и при этом у нас была самая производительная экономика в истории нашей страны. У нас была самая производительная экономика. Пока не пришел COVID, у нас была самая производительная экономика в истории нашей страны, безусловно.
И — и на самом деле, вы могли бы посмотреть на весь мир, мы — мы — мы побеждали всех, от Китая до всех остальных. Так что — и мы думаем, что мы действительно — теперь, с тем, что мы узнали, и со всем остальным, что произошло, мы думаем, что мы можем даже намного превзойти это — на самом деле, намного, намного превзойти это. Но мы делаем — одна вещь, которую мы будем требовать, это то, что мы будем требовать уважения от других стран.
Канада. У нас огромный дефицит с Канадой. У нас больше этого не будет. Мы не можем этого сделать. Это — это — я не знаю, хорошо ли это для них. Как вы, вероятно, знаете, я говорю: «Вы всегда можете стать штатом, и если вы штат, у нас не будет дефицита. Нам не придется взимать с вас пошлины и так далее, и тому подобное».
Но с Канадой было очень тяжело иметь дело на протяжении многих лет, и несправедливо, что у нас должен быть дефицит в 200 или 250 миллиардов долларов. Нам не нужно, чтобы они производили наши автомобили, а они производят их много. Нам не нужна их древесина, потому что у нас есть свои леса и так далее, и так далее. Нам не нужна их нефть и газ. У нас есть наши — у нас их больше, чем у кого-либо.
Итак, вы знаете, просто как пример, с Мексикой — мы справляемся с Мексикой, я думаю, очень хорошо. И мы просто — вы знаете, мы просто хотим, чтобы к нам относились справедливо по отношению к другим странам, потому что в мире едва ли есть страна — и я виню в этом нас, и я виню в этом политиков, которые по какой-то причине — и, вероятно, в основном это глупость, но можно также сказать и другие причины, но в основном глупость — позволили другим странам использовать США в своих интересах. И мы не можем позволить этому продолжаться.
Знаете, у нас есть долг. Это очень маленький долг, если сравнивать его со стоимостью — стоимостью активов, которые у нас есть, но мы не хотим этого делать. Мы хотим просто списать долг, и мы сможем сделать это довольно быстро. И произойдет много хорошего.
И, честно говоря, с миром произойдут хорошие вещи, и хорошие вещи произойдут с людьми, которые имеют с нами дело, — союзниками и не только.
Одна вещь — очень важная — я действительно хотел бы вскоре встретиться с президентом Путиным и положить конец этой войне — конец, и — и это не с точки зрения экономики или чего-то еще. Это с точки зрения миллионов жизней, которые тратятся впустую. Прекрасных молодых людей расстреливают на поле боя. Знаете, пуля — очень ровная земля, как я уже сказал, и пуля летит — нет — нет никакого укрытия. И пуля — единственное, что может остановить пулю — это человеческое тело. И вы должны увидеть — я видел фотографии того, что произошло. Это бойня.
И мы действительно должны остановить эту войну. Эта война ужасна. И я не говорю об экономике, я не говорю об экономике, я не говорю о природных ресурсах. Я просто говорю о том, что в этой войне гибнет так много молодых людей, и это не считая тех, кто погиб, когда города, вы знаете, сносятся здание за зданием. Так что мы действительно должны это остановить.
То же самое и на Ближнем Востоке. Я думаю, что мы добились большого прогресса на Ближнем Востоке, и я думаю, что все будет хорошо.
Большое спасибо.
Г-Н БРЕНДЕ: Спасибо, г-н Президент. Мы знаем, что самые важные отношения в мире — между США и Китаем. США — 28 процентов мировой экономики; Китай — около 20. Это почти половина мирового ВВП.
И мы знаем, что вы звонили президенту Си Цзиньпину в прошлую пятницу. Мы слышали, что у вас была хорошая дискуссия.
Какими вы видите отношения между США и Китаем в ближайшие четыре года под вашим руководством?
ПРЕЗИДЕНТ: Он позвонил мне. Но я вижу это очень хорошо. Я думаю, что у нас будут очень хорошие отношения. Все, чего мы хотим, — это справедливости. Мы просто хотим равных условий. Мы не хотим пользоваться преимуществами. У нас были огромные дефициты с Китаем. Байден позволил этому выйти из-под контроля. У него дефицит в 1,1 триллиона долларов. Это смешно, и это просто несправедливые отношения.
И мы должны сделать это просто честно. Мы не должны делать это феноменально. Мы должны сделать это честными отношениями. Прямо сейчас это не честные отношения. Дефицит огромный, как и в других странах — во многих азиатских странах, на самом деле. Но у нас есть дефициты, которые очень большие, и мы не можем продолжать это делать, поэтому мы не будем продолжать это делать.
Но мне очень нравится президент Си. Он мне всегда нравился. У нас всегда были очень хорошие отношения. Они были очень напряженными из-за COVID, пришедшего из Уханя. Очевидно, это их напрягло. Я уверен, что это напрягло со многими людьми, но это напрягло наши отношения. Но у нас всегда были прекрасные отношения, я бы сказал, и мы с нетерпением ждем того, чтобы хорошо поладить с Китаем и поладить с Китаем.
Надеюсь, Китай поможет нам остановить войну, в частности, с Россией и Украиной. И у них есть большая власть над этой ситуацией, и мы будем работать с ними.
Я упомянул об этом во время нашего телефонного разговора с председателем Си, и надеюсь, мы сможем работать вместе и положить этому конец.
Мы хотели бы увидеть денуклеаризацию. На самом деле, при президенте Путине, до — результатов выборов, которые были, честно говоря, смехотворны, мы говорили о денуклеаризации наших двух стран, и Китай бы присоединился. У Китая есть — гораздо меньшее, прямо сейчас, ядерное вооружение, чем у нас, или область, чем у нас, но они — они собираются догнать его в какой-то момент в течение следующих четырех или пяти лет.
И я вам скажу, что президенту Путину очень понравилась идея — резкого сокращения ядерной энергетики. И я думаю, что остальной мир, мы бы заставили их последовать нашему примеру. И Китай бы тоже присоединился. Китаю это тоже понравилось.
Огромные суммы денег тратятся на ядерное оружие, а его разрушительный потенциал — это то, о чем мы даже не хотим сегодня говорить, потому что вы не хотите об этом слышать. Это слишком удручающе.
Итак, мы хотим посмотреть, сможем ли мы денуклеаризироваться, и я думаю, что это вполне возможно. И я могу вам сказать, что президент Путин хотел это сделать. Он и я хотели это сделать. У нас был хороший разговор с Китаем. Они были бы вовлечены, и это было бы невероятным событием для планеты.
И я надеюсь —
Г-Н БРЕНДЕ: Господин Президент, когда вы —
ПРЕЗИДЕНТ: — его можно снова запустить.
Г-Н БРЕНД: — здесь, в Давосе в следующем году, будет ли — будет ли к тому времени заключено мирное соглашение с — с Украиной и Россией?
ПРЕЗИДЕНТ: Ну, вам придется спросить Россию. Украина готова заключить сделку.
Просто чтобы вы понимали, это война, которая никогда не должна была начинаться. Если бы я был президентом, она бы никогда не началась. Это война, которая никогда не должна была начинаться. И — и она не началась во время моего — никогда даже не было разговоров об этом. Я знал, что это было зеницей ока президента Путина, но я также знал, что он ни за что не пойдет, и он не собирался идти.
А потом, когда я был на свободе, случилось много плохого, было сказано много плохого, вокруг было много глупостей, и в итоге вы получили то, что имеете. Теперь у вас есть все эти разбомбленные города — они выглядят как места сноса зданий — со множеством убитых людей.
Я думаю, что — то, что вы увидите в отношении Украины, это то, что гораздо — гораздо больше людей погибло, чем сообщается. И я видел это. Но гораздо, гораздо больше людей погибло.
Когда вы смотрите на город, который превратился в место сноса, где большие здания были разрушены ракетами, попавшими в них, и всем остальным, и они говорят: «Один человек получил легкие ранения». Нет, нет, много людей погибло. Это большие здания. Я был удивлен, как — это было мое дело. Это здания, которые тянутся на два-три квартала. Они 20-этажные. Это большие, мощные здания. Затем их снесли, и в этих зданиях было много людей. Они объявили, что два человека получили ранения. Это неправда. Так что, я думаю, вы обнаружите, что на Украине и в украинской войне погибло гораздо больше людей, чем кто-либо может себе представить.
Но если вы посмотрите сейчас, так много из — убитых людей — это солдаты, которые просто стоят друг против друга с оружием, винтовками и дронами — новая форма ведения войны — дроны. И это очень грустно видеть.
И когда вы видите фотографии полей, которые вижу я, никто не хочет этого видеть. Вы никогда не будете прежним.
Г-Н БРЕНД: Большое спасибо, г-н Президент. От имени всех 3000 участников здесь, в Давосе, мы действительно, действительно подчеркиваем, что присоединиться к нам, третий день вашего президентства, в прямом эфире, отвечать на вопросы здесь, это очень ценно. И мы уже готовы принять вас лично в следующем году.
Так что, большое спасибо и всего наилучшего из Давоса. (Аплодисменты.)
ПРЕЗИДЕНТ: Спасибо. Большое спасибо. Спасибо. (Аплодисменты.)
23 января 2025 г. Вашингтон, округ Колумбия
Источники: WH.gov , Midtown tribune
Big New York news BigNY.com
Leave a Reply