По словам его родителей и официальных лиц Сан-Франциско, умер бывший инженер OpenAI и информатор, который помогал обучать системы искусственного интеллекта, лежащие в основе ChatGPT, и позже заявил, что, по его мнению, эти практики нарушают закон об авторских правах. Ему было 26 лет.
Баладжи проработал в OpenAI почти четыре года, прежде чем уйти в августе. Его хорошо уважали коллеги в компании из Сан-Франциско, где соучредитель на этой неделе назвал его одним из самых сильных участников OpenAI, который был необходим для разработки некоторых ее продуктов.
«Мы опустошены, узнав об этой невероятно печальной новости, и наши сердца сочувствуют близким Сухира в это трудное время», — говорится в заявлении OpenAI.
Баладжи был найден мертвым в своей квартире в Сан-Франциско 26 ноября, по словам полиции, “похоже на самоубийство. Никаких доказательств преступления в ходе первоначального расследования обнаружено не было”. Главное управление судебно-медицинской экспертизы города подтвердило, что смерть наступила в результате самоубийства.
Его родители Пурнима Рамарао и Баладжи Рамамурти сказали, что они все еще ищут ответы, описывая своего сына как «счастливого, умного и смелого молодого человека», который любил ходить в походы и недавно вернулся из поездки с друзьями.
Баладжи вырос в районе залива Сан-Франциско и впервые прибыл в молодую исследовательскую лабораторию ИИ на летнюю стажировку 2018 года, изучая информатику в Калифорнийском университете в Беркли. Несколько лет спустя он вернулся, чтобы работать в OpenAI, где один из его первых проектов, названный WebGPT, помог проложить путь для ChatGPT.
«Вклад Сучира в этот проект был существенным, и он бы не увенчался успехом без него», — сказал соучредитель OpenAI Джон Шульман в посте в социальных сетях, посвященном Баладжи. Шульман, который нанял Баладжи в свою команду, сказал, что то, что сделало его таким исключительным инженером и ученым, — это его внимание к деталям и способность замечать тонкие ошибки или логические ошибки.
«У него был талант находить простые решения и писать элегантный код, который работал», — писал Шульман. «Он тщательно и строго продумывал детали вещей». Позже Баладжи переключился на организацию огромных наборов данных онлайн-писем и других медиа, используемых для обучения GPT-4, четвертого поколения флагманской большой языковой модели OpenAI и основы для знаменитого чат-бота компании. Именно эта работа в конечном итоге заставила Баладжи усомниться в технологии, которую он помог создать, особенно после того, как газеты, романисты и другие начали подавать в суд на OpenAI и другие компании ИИ за нарушение авторских прав.
Впервые он выразил свою обеспокоенность газете The New York Times, которая сообщила о ней в октябрьском очерке о Баладжи.
Позже он сказал Associated Press, что «попытается дать показания» в самых серьезных случаях нарушения авторских прав и считает иск, поданный The New York Times в прошлом году, «самым серьезным». Юристы Times назвали его в судебном иске от 18 ноября как человека, который может иметь «уникальные и релевантные документы», подтверждающие обвинения в преднамеренном нарушении авторских прав OpenAI.
Согласно материалам дела, его записи также запрашивались адвокатами в рамках отдельного дела, возбужденного авторами книг, включая комедиантку Сару Сильверман.
«Не кажется правильным обучаться на данных людей, а затем конкурировать с ними на рынке», — сказал Баладжи агентству AP в конце октября. «Я не думаю, что вы должны иметь возможность это делать. Я не думаю, что вы можете делать это законно».
Он рассказал AP, что постепенно разочаровался в OpenAI, особенно после внутренних потрясений, которые привели к тому, что совет директоров уволил, а затем снова нанял генерального директора Сэма Альтмана в прошлом году. Баладжи сказал, что он был в целом обеспокоен тем, как выпускаются его коммерческие продукты, включая их склонность к выдаче ложной информации, известной как галлюцинации.
Однако, говоря о «мешке проблем», которые его беспокоят, он сказал, что сосредоточился на авторском праве, поскольку это то, с чем «действительно можно что-то сделать».
Он признал, что это непопулярное мнение в сообществе исследователей ИИ, которое привыкло получать данные из интернета, но сказал, что «им придется измениться, и это вопрос времени».
Он не был допрошен, и неясно, в какой степени его откровения будут приняты в качестве доказательств в любых судебных делах после его смерти. Он также опубликовал личный пост в блоге со своими мнениями по этой теме.
Шульман, который ушел из OpenAI в августе, сказал, что он и Баладжи по совпадению ушли в один и тот же день и отпраздновали это с коллегами тем
вечером за ужином и напитками в баре Сан-Франциско. Другой наставник Баладжи, соучредитель и главный ученый Илья Суцкевер, ушел из OpenAI несколькими месяцами ранее, что Баладжи воспринял как еще один стимул уйти.
Шульман сказал, что Баладжи рассказал ему в начале этого года о своих планах покинуть OpenAI и что Баладжи не думал, что превосходящий человека искусственный интеллект, известный как общий искусственный интеллект, «уже не за горами, как, похоже, считала остальная часть компании». Молодой инженер выразил заинтересованность в получении докторской степени и изучении «некоторых более необычных идей о том, как создать интеллект», сказал Шульман.
Семья Баладжи сообщила, что мемориальная церемония запланирована на конец этого месяца в Индийском общественном центре в Милпитасе, Калифорния, недалеко от его родного города Купертино.
Associated Press и OpenAI заключили лицензионное и технологическое соглашение, позволяющее OpenAI получить доступ к части текстовых архивов AP.
Leave a Reply