Подоплека

ПО ЗАКОНУ даже сравнительно малая сумма в инвалюте, неправедными путями попавшая на территорию России, уже тянет на статью Уголовного кодекса. Но до сих пор не слышно ни про одно громкое дело, связанное с финансированием терроризма на Северном Кавказе. Очевидно, у наших компетентных органов до этого руки не доходят – проще “мочить” боевиков, не выясняя, кто им платит, откуда и какими путями поступают бандформированиям деньги.

Однако рано или поздно разбираться с данными вопросами придется. Ведь нетрудно понять, что в Чечню поступают миллионы долларов. Именно они неплохо подпитывают борьбу “во имя родины и веры”. Убил солдата – получай 500 “зеленых”, сбил вертолет – 5000…

“ПЕРСОНА ГРАТА” В РОССИИ

В начале 1990-х гг. на волне демократизации и гласности в Россию хлынул поток эмиссаров всевозможных религиозных сект и благотворительных фондов. Были среди них и люди Усамы бен Ладена, твердо застолбившие свое первенство в религиозном “воспитании” народов Северного Кавказа и Закавказья.

Напомним, что Усама – 17-й ребенок из 56 детей от трех браков известного саудовского строительного магната Мухаммеда Авада бен Ладена – после гибели отца в авиационной катастрофе в 1975 г. получил часть наследства, что позволило ему за сравнительно короткое время зарегистрировать до 80 легальных фирм, которые ежегодно пополняли казну удачливого предпринимателя на 50 млн. долл. Так личные активы Усамы к 1980 г. достигли 300 млн. долл.

Бен Ладен принял активное участие в боевых действиях в Афганистане против частей нашей 40-й армии и вооруженных сил правившего в ту пору в Кабуле режима. Тогда же он установил тесные контакты со спецслужбами США, которые смотрели сквозь пальцы на призывы Усамы вести борьбу с “безбожным коммунизмом, империализмом и сионизмом”. Но после вывода советских войск из Афганистана в 1989 г. бен Ладен объявил “священную войну” уже Соединенным Штатам.

В постсоветской России кое-кем (надо думать, по инерции) антиамериканский курс саудовского миллионера был оценен по достоинству – в 1991-1993 гг. он не раз приезжал в Москву, стал вхож в кабинеты некоторых высоких правительственных чиновников и религиозных деятелей. При этом не скупился на деньги, дорогие приемы и подарки. Как следствие – в Чечне, Ингушетии, Дагестане и других кавказских республиках как грибы после дождя начали расти мечети, религиозные школы и исламские культурные центры. Их руководителями оказывались, как правило, арабские преподаватели и богословы – проверенные кадры бен Ладена. Постепенно у этих людей на руках аккумулировались огромные деньги (как наличными, так и на официально зарегистрированных счетах).

НАМЕСТНИК ХАТТАБ

В 1994 г. бен Ладен направил в Чечню своего земляка и преданного друга Хабиба Абдул Рахмана, с которым познакомился в 1988 г. во время афганской войны. Получив по прибытии на место чеченский псевдоним Эмир аль-Хаттаб, этот искусный и жестокий интриган явился на Северный Кавказ как наместник бен Ладена в ваххабитской общине и основной казначей боевиков. Он сразу же познакомился с чеченским руководством и получил от Дудаева карт-бланш на финансирование создаваемых подразделений национальной чеченской армии (по сути, незаконных вооруженных формирований).

В Чечню устремились сотни боевиков из числа арабов и талибов. Для связи мятежной республики с внешним мусульманским миром Хаттаб “купил” маршруты, проходящие через территории Азербайджана, Грузии и Дагестана. Самым активным из них стал путь Баку-Дербент-Хасавюрт-Шали. По прибытии в Чечню “моджахеды” вливались в состав вооруженных формирований Аслана Масхадова (батальон “Воины праведных Халифов”), Шамиля Басаева (батальон “Абд-эль-Кадер”), Салмана Радуева (отряд “Партия исламского освобождения”) и собственно Хаттаба (отряд “Исламская община”).

После возникновения в 1998 г. организации “Аль-Каида” Эмир аль-Хаттаб автоматически приобрел статус ее регионального представителя на Северном Кавказе (и в России в целом) и сразу же получил до полумиллиона долларов на организацию и проведение первой международной исламской кампании по “освобождению правоверных и созданию основ единого мусульманского государства” (нового халифата). Все должно было начаться летом 1999 г. в Дагестане, где, по донесениям Хаттаба, сложились идеальные условия для успешного ведения боевых действий.

Наместник бен Ладена имел основания для подобных выводов: за сравнительно короткое время после заключения Хасавюртовского мира приграничные с Чечней районы Дагестана превратились в настоящие крепости ваххабитов, местные чиновники и правоохранительные органы находились на полном денежном довольствии “Аль-Каиды”. Немало было и простых людей, которые (особенно после женитьбы Хаттаба на дагестанке) видели в ваххабизме своего рода палочку-выручалочку, способную избавить народ от нищеты и коррупции власть предержащих.

В июне 1999 г. бен Ладен лично посетил хаттабовский учебный центр “Сайд ибн Абу Ваккас” в районе Урус-Мартана, где проинспектировал готовность “исламских воинов” к “священным битвам” за веру. В качестве аванса каждый боевик получил из рук щедрого хозяина по 300 долл. Сопровождающие бен Ладена “генералы” тем временем побывали в нескольких полевых лагерях в окрестностях села Сержень-Юрт, где изучались тактика партизанских действий, легкое стрелковое и тяжелое вооружение, приемы психологической войны. В одном из лагерей функционировал центр по минно-подрывной подготовке и работали мастерские по производству взрывчатых веществ. По словам очевидцев, бен Ладен остался очень доволен и обещал щедрые вознаграждения после “броска” на Дагестан, который был намечен на август 1999 г. Здесь же Басаев посватал за бен Ладена девушку из своего тейпа, вскоре ставшую, по сведениям британской разведки, четвертой женой Усамы и проживавшую в крепости Тора-Бора.

ЦЕЛИ ДЛЯ ИСЛАМИСТСКИХ КАМИКАДЗЕ

Августовский блицкриг Хаттаба окончился крахом и превратился в пролог второй чеченской кампании. Но, как утверждают некоторые эксперты, подобный вариант тоже просчитывался бенладеновскими стратегами. В данном случае появлялся видимый предлог “примерно наказать Москву” за ее вмешательство в дела мусульманского мира. И наказать не иначе, как путем терактов воздушных камикадзе. Спешно началась скрупулезная подготовка, на которую ушли миллионы долларов из казны “террористического интернационала”. Однако затем самоубийцы-террористы были переориентированы на цели в Нью-Йорке и Вашингтоне, заявил недавно один из членов “Аль-Каиды” Мунир Мотассадек на судебном процессе в Гамбурге.

Показания Мотассадека подтверждаются на Западе, причем – на самом высоком уровне. “Я располагаю информацией о связях чеченских террористов, виновных в совершении теракта в Москве, с группировкой “Аль-Каида”, – сказал министр иностранных дел Великобритании Джек Стро. “Следы “Аль-Каиды” обнаружены во многих регионах мира, включая Чечню”, – сообщил пресс-секретарь американского президента Ари Флейшер, комментируя московскую эпопею с захватом заложников 23-26 октября.

“У нас уже подготовлены 500 смертников, которые вскоре будут посланы в разные города России для выполнения своей “священной миссии”, – это уже слова главного масхадовского пропагандиста Мовлади Удугова, произнесенные накануне октябрьских событий.

Как ни крути, а “связи”, “подготовка” и так далее подразумевают деньги. Теперь же, после реорганизации “Аль-Каиды”, они, надо полагать, снова начнут исправно поступать в разветвленную паутину терроризма. Во всяком случае это гарантирует, возможно, возглавляющий сейчас “Аль-Каиду” 23-летний сын Усамы бен Ладена Саид. С ним соглашается и новый казначей международного терроризма египтянин Ахмед Абдулла.

В московском же истеблишменте стараются не вспоминать недавнее прошлое. А зря. Следовало бы наконец выяснить, не сохранились ли у “Аль-Каиды” налаженные некогда бен Ладеном связи в российской столице. И не через нее ли, в частности, продолжают идти финансовые средства террористам в Чечне.

– статья, опубликована в 2002 году