Разбирая недавно проект нового русского средневековья, который придумал и энергично продвигает Александр Дугин, я обнаружил, что он совпадает с мировым трендом увлечения Средними веками. Определяющую роль в этом поветрии сыграли квазиисторические сериалы в жанре фэнтези, прежде всего “Игра престолов”. Причем оказалось, что в России и на Украине у этой саги больше поклонников, чем на Западе.
Популярные сериалы – отличный пропагандистский ресурс. И вот подтверждение.
Первый канал показал сюжет, в котором беженка из Славянска рассказывает, как киевские каратели казнили ребенка:
Взяли ребенка трех лет – мальчика маленького в трусиках, в футболке, как Иисуса, на доску объявлений прибили. Один прибивал, двое держали. И это все на маминых глазах. Маму держали. И мама смотрела, как ребенок истекает кровью. Крики. Визги. И еще взяли надрезы сделали, чтоб ребенок мучился… А потом, после того как полтора часа ребенок мучился и умер, взяли маму, привязали до танка без сознания и по площади три круга провели. А круг площади – километр…
Драматург Владимир Голышев резонно предположил, что источник рассказа беженки – сцена из “Игры престолов”, в которой королева Дейенерис видит на подступах к городу Миэрин страшную картину:
На каждом шагу ее встречали обугленные поля и отравленные колодцы. Хуже того, к каждому указательному столбу вдоль прибрежной дороги от Юнкая они приколачивали по ребенку. Маленьких рабов прибивали еще живыми, вспарывая им животы и неизменно вытягивая одну руку в сторону Миэрина. Даарио, возглавлявший авангард, отдал приказ снимать детей, чтобы Дени их не увидела, но она запретила ему это делать, как только узнала об этом. “Я хочу их видеть, – сказала она. – Хочу увидеть всех до единого, и сосчитать их, и заглянуть им в лица. И запомнить”.
Но нетрудно найти и другие источники. Истязание младенца, причем обязательно на глазах у матери, – это архетипический сюжет, закрепленный в коллективном бессознательном. Такой же, как и насилие над женщинами побежденной стороны. В книге пророка Закарии Господь угрожает Иерусалиму наказанием за идолопоклонство: “И соберу все народы на войну против Иерусалима, и взят будет город, и разграблены будут домы, и обесчещены будут жены” (Зах., 14:2). А вот пророчество Исаии о Вавилоне: “И младенцы их будут разбиты пред глазами их; домы их будут разграблены и жены их обесчещены” (Ис., 13:16).
Вспомним кадры покорения Пскова из “Александра Невского”: монахи Тевтонского ордена бросают в огонь русских православных младенцев…
Во время русско-турецкой войны 1877-1978 годов русская пресса была заполнена статьями о турецких зверствах. Они производили огромное впечатление на Достоевского, который пересказывал их в своем “Дневнике писателя”:
Утонченности в мучениях таковы, что мы не читали и не слыхивали ни о чем еще подобном прежде. С живых людей сдирается кожа в глазах их детей; в глазах матерей подбрасывают и ловят на штык их младенцев, производится насильничание женщин, и в момент насилия он прокалывает ее кинжалом, а главное, мучат в пытках младенцев и ругаются над ними.
В другой главе “Дневника” он гневно восклицает, обвиняя в страданиях славян, разумеется, Европу:
О цивилизация! О Европа, которая столь пострадает в своих интересах, если серьезно запретить туркам сдирать кожу с отцов, в глазах их детей! Эти, столь высшие интересы европейской цивилизации, конечно, торговля, мореплавание, рынки, фабрики, – что же может быть выше в глазах Европы?.. да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если, для сохранения ее, необходимо сдирать с людей кожу.
Особенно возмущали Достоевского новочеркасские дамы, которые пришли на вокзал провожать пленных турок с букетами и “конфектами”. Он на них так разозлился, что тут же выдумал историю, как один из этих пленников, “когда тронулся опять поезд, громко харкнул и энергически плюнул в самую группу гуманных русских дам, махавших отходящему поезду вслед платочками”.
Составной частью военной машины пропаганда стала в годы Первой мировой войны. И сразу же она взяла на вооружение так называемый гендерный дискурс. Ведь принадлежность к нации сродни семейным отношениям, недаром в грозную годину пропаганда мобилизует риторику близкого родства: “родина-мать”, “братья и сестры”. Распространенный прием военный пропаганды – феминизация своей страны и маскулинизация противника: безжалостный враг топчет тело и отнимает честь родины. Мотив мученичества беззащитных женщин и детей отчетливо виден в рисунках из британских журналов: немецкие оккупанты используют их в качестве живого щита, расстреливают юного бойскаута-разведчика, убивают французскую крестьянку за то, что она плюнула в лицо немецкому солдату, пытавшемуся ее обнять, казнят полоумную французскую девушку Розетту по обвинению в шпионаже.
Широчайшее распространение получила история британской медсестры Эдит Клавель, расстрелянной немцами в оккупированной Бельгии. Слова “изнасилование Бельгии” стали слоганом антинемецкой пропагандистской кампании в США. Германию изображали в виде обезумевшей гориллы, собирающейся надругаться над невинной девушкой. “Уничтожь взбесившуюся тварь!” – гласил призыв на плакате.
Но самый близкий аналог – это пропаганда времен Великой Отечественной войны. Советская пресса тех лет была заполнена описаниями зверств немецких оккупантов. Их авторы не жалели самых мрачных красок:
Но если цифры потеряли власть над сердцами, спросите четырех танкистов, почему они торопятся в Берлин. Лейтенант Вдовиченко расскажет, как немцы в селе Петровка нашли его фотографию; они пытали сестру лейтенанта Аню каленым железом – “где русский офицер?”, потом привязали крохотную Аллочку к двум дубочкам и разорвали ребенка на две части, мать должна была глядеть…
Фриц взвыл: “Что он плохого сделал?” Он не говорил этого прежде… Девятнадцать месяцев он спокойно убивал, грабил и вешал. Теперь он взвыл: “За что?”… За то, что в Кисловодске мы нашли пятилетнюю девочку со вспоротым животом. За то, что в Калаче мы нашли трехлетнего мальчика с отрезанными ушами…
С помутневшим, исступленным взором бросаются немецко-фашистские кобели на женщин чужой национальности, дыша им в лицо смрадом гнилых зубов, пачкая их каплями своей отравленной слюны…
А женщины в освобожденных деревнях рассказывали бойцам о том, как немцы убивали детей на глазах у матери…
Я видал фотографии, найденные в кармане немецкого офицера: русские девушки, раздетые догола, плачут, окруженные фрицами… Открыты публичные дома в Смоленске, в Харькове, в Новгороде, в Витебске, повсюду, где хозяйничают немцы…
Если мне скажут, что так оно все и было, я не стану возражать. Дело ведь сейчас не в этом, а в том, что именно по этим образцам пишутся сегодня “репортажи” о бесчинствах фашистской “киевской хунты” на освобожденных от вооруженных сепаратистов территориях. Интервью беженки из Славянска лишь повторяет сообщение от 8 июля:
…Это от подруги… она лично видела… Зашли украинские войска в город, у них сведения – кто в ополчении, поймали женщину, мужчину, привязали их к бронетранспортерам за ноги и тягали живых по площади, потом окровавленных бросили в машину и увезли куда-то. Потом зашли в квартиру, забрали ребенка шестилетнего, вынесли его на площадь, прибили его к стенду с вывеской, ну которая рекламная, и он висел до тех пор, пока не привели отца ополченца, когда прибежал отец, они его на глазах у всех растреляли…
Но и это еще не самое страшное. Оказывается, на Донбассе “появились иностранные врачи со спецоборудованием. Они изымают органы из убитых и даже тяжелораненых бойцов”. “Славянские ополченцы” находят сотни трупов со вспоротыми животами и без внутренних органов. Вот для чего “местный олигархат, США и Европа потратили и продолжают тратить неимоверные деньги на дело «Украинской демократической революции»”.
Страшилка о “черных трансплантологах” сопровождает теперь любой вооруженный конфликт. Сирийский врач насчитал и задокументировал уже 18 тысяч таких случаев – он обвиняет в изъятии органов “турецкую мафию”. На территориях, подконтрольных “хунте”, врачи-убийцы орудуют беспрепятственно. Более того: охотники за органами детей появились уже и в Москве.
В этом мутном потоке уже не удивляют сведения о зомбировании населения Украины, в том числе с помощью питьевой воды:
Обнаруженное соединение – не что иное как “Психотропное ОМЗ” (оружие массового зомбирования). В сочетании с информационным телевизионным воздействием, публикациями СМИ, оно применяется на украинцах с целью внедрения конкретных мыслей, целей и установок… Подозрения в применении “Психотропного ОМЗ” падают и на американскую компанию Coca-Cola и швейцарскую Nestle.
Средневековье, о котором мечтает Дугин, уже наступило. Завтра, видимо, толпа пойдет убивать лекарей-чужеземцев и колдунов, наславших порчу на народ.
Владимир Абаринов ГРАНИ РУ
НОВОСТИ РУССКОГО НЬЮ-ЙОРКА США МАНХЕТТЕН БРУКЛИН КВИНС СТАТЕН АЙЛЕНД БРОНКС НЬЮ ДЖЕРСИ
Leave a Reply