Как Sequoia удавалось инвестировать практически во все лучшие стартапы мира?
Дуг Леоне приехал в Маунт-Вернон (штат Нью-Йорк) в 1968 году одиннадцатилетним итальянским иммигрантом. Первое время он ничего не понимал и никак не мог освоиться на новом месте. Леоне проваливал школьные контрольные по математике, не понимая значения терминов «истинно» и «ложно». Из-за уродливых слаксов над ним потешались одноклассники. После школы мальчик в одиночестве смотрел по черно-белому телевизору ситком «Флот Макхейла», чтобы выучить несколько разговорных фраз, которые помогли бы ему сойти за своего в обществе сверстников.
Так продолжалось несколько лет, и вскоре эти усилия начали приносить первые плоды. «Подростком я работал на яхтах и уставал как собака на летних подработках, — вспоминает Леоне. — Я видел вдалеке ребят у бассейна загородного спортклуба. Парни общались с девушками. А я говорил про себя: «С нетерпением жду встречи с вами в мире бизнеса. Вы сделали большую ошибку, когда впустили меня в свою страну».
Амбиции. Ранимость. Самооправдание. Многие преуспевшие иммигранты сдерживают эти эмоции, достигнув успеха. Они хотят забыть свое прошлое и стремятся смешаться с лучшими представителями американского общества. Но Леоне не таков. Даже став управляющим партнером венчурной компании Sequoia Capital, он по-прежнему ведет себя так, будто только готовится сделать первый шаг к успеху. «Меня во многом поддерживает страх», — говорит он.
Венчурная скромность
В строгом, аскетичном офисе Sequoia в финансовом центре Кремниевой долины на Сэнд-Хилл-роуд своими глазами можно лицезреть материальный результат того, что происходит, когда несколько голодных перфекционистов собираются вместе. Вдоль стен в фоторамках развешены копии финансовых документов 98-ми компаний. Во главе хит-парада — бумаги с IPO Apple в 1980 году. Дальше можно обнаружить документы Oracle, Cisco, Yahoo, Google и LinkedIn. Это дети венчурной компании. Sequoia вкладывается в стартапы с момента своего основания в 1972 году. Общая капитализация компаний, с которыми она имела дело, составляет сегодня $1,4 трлн — это 22% от капитализации всех компаний на бирже Nasdaq.
И при этом Sequoia удивительно скромна, особенно на фоне других венчурных грандов, не говоря о таких инвестиционных монстрах, как JPMorgan и KKR. Исторические заявки на проведение IPO висят в офисе Sequoia в скромных рамках, которые выглядят так, будто их купили в ближайшем супермаркете.
У партнеров Sequoia нет роскошных личных кабинетов — они трудятся за конторками в большом открытом зале.
Переговорные уставлены дешевыми пластиковыми корзинами для бумаг. Такое впечатление, что управляющие фонда до сих пор так и не поняли, что они богаты.
Рекорды доходности
В прошлом году компания получила самую большую прибыль за всю свою историю. Благодаря успешным вложениям в такие компании, как Airbnb, Dropbox, FireEye, Palo Alto Networks, Stripe, Square и WhatsApp, в «список Мидаса» Forbes за 2014 год (рейтинг самых успешных венчурных инвесторов мира) вошло рекордное количество партнеров Sequoia — девять человек. Первое место занял партнер Sequoia Джим Гетц, который вложился в WhatsApp в 2011 году — задолго до того, как Facebook решила купить мобильный мессенджер за $19 млрд. Леоне в рейтинге занимает шестое место, за ним следуют его коллеги Майкл Моритц, Альфред Линь, Релоф Бота, Нил Шэнь, Майкл Гоген, Брайан Шрайер и Куй Чжоу.
Зарплаты в Sequoia отнюдь не умопомрачительны.
Хотя годовой оклад девяти главных партнеров фирмы может достигать $1 млн, Sequoia не платит своим сотрудникам гарантированные бонусы, как это принято на Уолл-стрит. Мало того, некоторые младшие партнеры Sequoia даже потеряли в зарплате, когда пришли сюда. Решиться на эту жертву было нетрудно — прибыль от инвестиций значительно превосходит оклад.
Взять для примера фонд Sequoia Venture XI Fund, который привлек в 2003 году $387 млн у 40 вкладчиков, главным образом университетов и эндаументов. Одиннадцать лет спустя доход Venture XI составил $3,6 млрд, или 41% в год за вычетом комиссии. Партнеры Sequoia получат 30% дохода, или $1,1 млрд, а вкладчики — 70%, то есть остальные $2,6 млрд. Еще более поразительная доходность ожидает вкладчиков фонда Venture XIII (2010), который пока растет на 88% в год, и фонда Venture XIV (2012). Эти фонды поделят на двоих $3 млрд, которые выручила Sequoia на продаже WhatsApp. Если сложить эти деньги с другими доходами, партнеры Sequoia окажутся миллиардерами, а внешние инвесторы получат рекордную доходность.
«С тех пор, как я пришел сюда в 1989 году, мы привлекали более 200 внешних инвестиционных управляющих, — рассказывает руководитель отдела инвестиций американского Университета Нотр-Дам Скотт Малмасс. — Пока что самую высокую доходность смогла обеспечить нам Sequoia».
Полностью статья Алекс Конрада и Джорджа Андерса на Forbes.ru
НОВОСТИ РУССКОГО НЬЮ-ЙОРКА США МАНХЕТТЕН БРУКЛИН КВИНС СТАТЕН АЙЛЕНД БРОНКС НЬЮ-ДЖЕРСИ
Leave a Reply