— Слушай, – сказал я хозяину, – ты же еврей. Дети у тебя в еврейскую школу ходят, жена в парике. В Йом-Кипур скинь мне хотя бы половину рента. Я отдохну, со своей семьей побуду. Я же тоже в некотором смысле еврей.
Он вдруг посмотрел на меня с интересом:
— В каком смысле?
— По пятой графе.
— Это было там, в той жизни, сейчас это не считается. Ты же не верующий.
— На один день могу поверить.
Я сказал это просто так, чтобы его бухарского немного подразнить. Знал, что сам он может быть и верит, но не так сильно чтобы скинуть мне хотя бы пятьдесят долларов.
– Ладно, – сказал я, – пусть этот грех будет на тебе.
– Почему это на мне, – сказал он, – пятьдесят на пятьдесят.
В Йом-Кипур в Манхеттене весь деловой даунтаун был мертвый. Ни машин ни прохожих. Проехала полицейская машина.
«Нихуя себе влияние еврейского капитала», — подумал я.
Работу нужно было искать в аэропорту. Я немного поездил по пустому городу, сделал пару коротких триппов, не выдержал и порожняком ушел в Ла-Гвардию. Уже в Ла-Гвардии сел на хвост к радированным таксистам-индусам, куда-то они целенаправленно спешили. Эти всегда знали где полный стрипп.
В Главном терминале поднял двух американцев. Двух довольно противных, богатых, и от этого особенно противных, белых. Пожилая пара. Празднично одеты. В самолете бухнули халявного коньячка. У них какой-то юбилей. Решили отпраздновать в НЙ. Прилетели, а тут город, погруженный в многовековую еврейскую скорбь.
Дают мне адрес на бумажке, куда их везти. Епать мой х… На седьмую и сорок седьмую.
Вы знаете, что это за место в НЙ. Нет, вы не знаете. Это бриллиантовая улица. Здесь целый блок ювелирных магазинов. Бизнес этот держат, в основном, хасиды. Все магазины – большие и маленькие, закрыты. Закрылись и не евреи из уважения и солидарности. Йом-Кипур серьезный праздник.
— Как, — восклицают с возмущением мои пассажиры, — почему все закрыто?!
Я объясняю, что сегодня еврейский праздик, но он даже не праздник в обычном смысле слова, а день скорби…
О бедный, о жалкий мой английский.
Они прерывают меня, спрашивают:
— Так вы знали, что все магазины на этой улице будут закрыты?
— Конечно знал. Я сам еврей.
— Почему же вы нас не предупредили. Вы же понимали кто мы и зачем мы сюда едем.
— Йм сорри, — сказал я, — вы дали мне адрес, я вас повез, а остальное, нот май факин бизнес. Платите по миттеру и выходите, а если хотите, я отвезу вас в аэропорт обратно. Это будет всего-лишь вдвойне.
Они заплатили точно по миттеру, но не дали мне тип. Твари. Там полагался минимум червонец типа. Вылезли и пошли по этим улицам с закрытыми витринами, как в фильме ужасов.
Этого хорошо одетого чувака взял возле Плазы. Он спешил в Кеннеди. Сказал мне, что очень торопится и платит любые толлы. Я ушел на Вест-сайд-хайвей, вниз к Баттери тоннель, оттуда на BQE, на Гованос-експрессвей, дальше на Белпарквей ист и прямо на Кеннеди. Дороги были пустые, я шел не ниже семидесяти. Когда мой чувак понял, что успевает, расслабился расположился ко мне, принялся разглядывать выставленный ID хаклайсенса. Вдруг что-то понял, посмотрел на меня сбоку и спросил:
— Ты еврей?
— Да.
— А почему работаешь в Йом-Кипур?
Я рассказал ему про утренний разговор с хозяином и он спросил:
— Сколько ты платишь хозяину?
— Стольник, — округлил я.
— Если я дам тебе сейчас сто долларов, ты сегодня больше не будешь работать и сразу уедешь домой. Согласен?
— Нет, — сказал я, — ста долларов мне мало. Я уже бензина сжег на двадцатник, пять долларов прожрал в макдональдсе, пил кофе и другие расходы. У меня семья, мне шопинг на неделю еще нужно сделать. Столько вы не дадите, будет мало. Спасибо! Не нужно. Я сам заработаю. А почему, вообще, вы так беспокоитесь?
— Я тоже еврей, видишь путешествую в этот день. Но у меня особый случай, — сказал он.
Я не стал спрашивать какой.
Leave a Reply