Журналисты из стран бывшего СССР сравнивают воздействие пропагандистской продукции российского ТВ с тяжелыми вирусными заболеваниями. Почему они считают нужным защищать свое информационное пространство от федеральных российских телеканалов? В студии Киевского бюро РС гости конференции независимых медиа Евразии, которая проходила в Киеве: Борис Навасардян (Армения), Айсте Жилинскене (Литва), Михаил Янчук (Белоруссия), Маргарита Ахвледиани (Грузия). По окончании записи, сделанной в Киеве, разговор продолжился в прямом эфире московской студии Радио Свобода. В нем приняли участие телевизионный обозреватель газеты “Московский комсомолец” Александр Мельман и член Национальной Рады по телевидению и радиовещанию Ольга Герасимьюк.
Елена Рыковцева: Сегодняшнюю передачу мы выпускаем из Киева, из киевского бюро Радио Свобода. В Киеве проходит большая конференция средств массовой информации. Со всего постсоветского пространства приехали журналисты, из Европы, из Соединенных Штатов Америки, из Монголии, масса городов, масса стран. Казалось, что это будет чисто специальная конференция, где будут делиться медийными проблемами. Но вдруг один из участников конференции поднял вопрос о защите информационного пространства постсоветских стран от массированной российской пропаганды, которой сейчас подверглось российское население, вот этой обработке мозгов по поводу Украины. То есть антиукраинская пропаганда российских федеральных каналов напугала другие страны, которые, казалось бы, прямого отношения к этому конфликту не имеют. Мы сегодня об этом поговорим с нашими гостями. Сейчас с нами Михась Янчук из Минска и Айсте Жилинскене из Вильнюса, потом придут другие гости. В Белоруссии, насколько я понимаю, российские каналы абсолютно на равных работают с белорусскими или все-таки доминируют белорусские? Опишите картину вашу телевизионную на сегодняшний день.
Михась Янчук: Наша картина телевизионная достаточно пародоксальна для независимого государства, каковым является Беларусь. Потому что роль именно роль российских каналов, не русскоязычных, а именно российских каналов в эфире просто зашкаливает. Они присутствуют там двумя способами: они транслируются и принимаются наземным телевидением, и сейчас, когда мы переходим на цифровое телевидение, они в виде региональных представительств находятся у нас на территории страны и собирают значительную часть рекламы с белорусского рекламного рынка. То есть их смотрит достаточно большое количество людей в таком виде.
Елена Рыковцева: То есть получается, если говорить о воздействии на вашу белорусскую аудиторию, влияние российских каналов выше и сильнее, чем белорусских? Как бы вы определили именно влияние?
Михась Янчук: Согласно опросам социологическим, которые проводятся регулярно, на сегодняшний день российские каналы намного более популярны, чем даже белорусское национальное телевидение
Елена Рыковцева: Я догадываюсь, что у вас в Белоруссии вопрос, конечно, не стоит ни о закрытии каналов, ни об их ограничении. Хотя были какие-то моменты, когда Александр Лукашенко говорил, что надо ограничить канал НТВ.
Михась Янчук: Это даже не ограничение, у нас совершенно уникальный способ цензуры в то время был, когда были газовые войны между Российской Федерацией и Белоруссией, когда решался вопрос о передаче России нашей газотранспортной системы, тогда именно по каналу НТВ озвучивались достаточно неприятные для Александра Григорьевича вещи. И у нас можно было, например, увидеть выпуск новостей НТВ, в котором в самом начале заявлялся сюжет по газовой войне, о том, какова ситуация с газовым конфликтом на сегодняшний день, а потом в процессе этих же новостей прямо в процессе выпуска включали вместо этого сюжета него пять минут рекламы, то есть делали цензуру он-лайн внутри выпуска новостей.
Елена Рыковцева: И, конечно же, общество ваше белорусское это воспринимало как цензуру и как покушение на его право получать информацию? Как это у вас комментировалось?
Михась Янчук: Конечно, мы давно привыкли за 20 лет счастливого правления Александра Григорьевича к этой ситуации. Но даже в нашем видавшем обществе такой способ цензуры вызывал большое возмущение.
Елена Рыковцева: Это было тогда, когда попытки цензурировать касались именно нелицеприятных сюжетов Александра Григорьевича. Мы сейчас говорим о совершенно другой ситуации. Я у Айсте спрошу, какова картина информационная у вас в Литве, сколько российских каналов представлено. Считаете ли вы, что они представляют, пока мы не говорим об угрозе — это следующая тема нашей беседы, считаете ли вы, что они по степени влияния доходят до уровня каналов литовских или превосходят их или никакого не оказывают?
Айсте Жилинскене: Конечно,есть возможность смотреть их по кабельному телевидению, по спутниковому телевидению, люди имеют доступ к российским каналам. Но у нас комиссия по радио и телевидения, которая мониторит деятельность кабельного телевидения, смотрит, какие программы показываются, и они все время говорят, что нужно прекращать кабельную трансляцию некоторых каналов, чтобы они такую информацию не распространяли, которая противоречит нашей истории.
Елена Рыковцева: Это касается истории Литвы. Как изменилось отношение к российским каналам в связи с той пропагандистской кампанией, которая ведется на этих каналах в адрес дружественной Литве Украины?
Айсте Жилинскене: Новости про Украину в Литве больше всего воспринимают из интернета или из литовских телевизионных программ. Больше по русским каналам люди смотрят шоу-программы или программы информационные. Но главные новости про то, что происходит в Украине, они осознают через интернет-медиа.
Елена Рыковцева: То есть для вас эта проблема неактуальна? Вы согласны, что пропаганда носит тотальный массовый характер и воздействует очень сильно на умы россиян? Вы с этим не спорите, вы знаете об этой проблеме?
Айсте Жилинскене: Да, конечно, эта проблема есть. Каждая информация оказывает какое-то влияние на людей, которые слышат это. Все равно это фиксируется. Я могу сказать, что в Литве радио и телевизионная комиссия очень сильно мониторит то, что показывают русские программы, русские каналы, и они очень часто обращаются к кабельным сетям, чтобы запретили трансляции одних или других каналов на какое-то время.
Елена Рыковцева: Это как санкции получается. Потом снова разрешают?
Айсте Жилинскене: Конечно, потому что они надеются, что такие программы не повторятся.
Елена Рыковцева: То есть предупреждение, российский канал понимает, за что его наказывают, это описывается, объясняется, что вы получили…
Айсте Жилинскене: Нет, никто российский канал не наказывает. Это просто просьба тем, кто транслирует программы, чтобы они подбирали другую программу и другие каналы, а не наказывают тот или другой канал из-за их контента.
Елена Рыковцева: Я понимаю так: у вас есть комиссия, она отслеживает. Если она видит пропаганду, розни, насилие – то, чего ваше законодательство не позволяет, она говорит кабельщику: этот канал отключается. И у вас нет протестов по этому поводу?
Айсте Жилинскене: Протестов у нас нет. Конечно, мнения есть разные. Есть люди, которые говорят: вот мы не смотрим те информационные программы российские, которые неправду говорят про нашу историю, про то, что происходит в Украине, но дайте нам эти каналы смотреть, мы хотим смотреть всякие шоу и развлекательные программы. Есть люди, которые говорят: мы отличаем правду от пропаганды, дайте нам все смотреть. Все-таки наши профессионалы медиа говорят, что не всегда люди могут сами разделить пропаганду и нормальную информацию, нейтральную информацию. Так что иногда принимаются такие решения, что все-таки лучше поостеречься.
Елена Рыковцева: Вы лично думаете, по степени влияния российской пропаганды на ваше население русскоязычное здесь меньшая опасность, чем влияние на белорусов соседних, например? У вас общество лучше подготовлено к восприятию этой пропаганды, к отторжению ее?
Айсте Жилинскене: Это совсем разные условия, в которых живет литовская нация и в которых живет белорусская нация. Потому что у нас свободный доступ к информации, в интернете и в социальных сетях мы можем читать очень много каналов, мы можем видеть очень много каналов со всего мира. У нас нет комитета цензуры, который говорил бы — эти хорошо или эти плохо освещают ситуацию. У нас у людей больше выбор, и люди больше по миру ездят, больше видят и лучше разбираются.
Елена Рыковцева: То есть вас эта история с ужасающей массированной пропагандой, аномальная совершенно по сравнению с тем, что было раньше, она не так напугала, как соседей, например?
Айсте Жилинскене: Конечно, потому что, я думаю, что в Белоруссии еще есть большая фильтрация информации и не каждому дому доступна вся информация, которую человек мог бы посмотреть и сам сделать вывод. Все-таки там, я думаю, что правительство очень строго рассматривает доступ к информации.
Елена Рыковцева: Есть Москва, там огромный выбор средств массовой информации, фактически все доступны, и тем не менее, вы прекрасно знаете, какое влияние эта информационная кампания оказала на мозги людей — колоссальное. Несмотря на то, что у вас стопроцентный объем информации, вы все равно попадаете в эти 98%, которые «Крым наш», которые за Путина и так далее. Этот выбор ничего не дал, когда на вас такое воздействие оказывается.
Айсте Жилинскене: Жизнь дает. В независимом государстве жизнь и открытые стены, когда ты можешь свободно ехать в любые страны, смотреть, как люди живут, как они мыслят, встретиться с людьми, которые живут в давних демократиях, как в США и других странах. Ты встречаешься, видишь, и тогда твое мнение и твой образ меняется. Я, например, верю, что в Литве остается все меньше и меньше таких людей, которые чувствуют сантименты к бывшему Советскому Союзу, к тому порядку, который был в то время. Когда они увидят, что они могут свободно путешествовать, свободно говорить, они не захотят вернуться в те условия, в которых они жили раньше.
Елена Рыковцева: Михась, поговорим об этой кампании антиукраинской, которая ведется на российских каналах. Она вас напугала?
Михась Янчук: На самом деле для Белоруссии эта ситуация может стать даже смертельной. Потому что 20 лет режим Александра Лукашенко пытается законсервировать состояние общества, в котором мы покинули Советский Союз. Так называемая президентская вертикаль, засилье бюрократии, которая подчинена одной точке, она не позволяет людям вырваться из замкнутого круга мышления, что есть какая-то одна-единственная правильная точка зрения, к которой нужно стремиться. Плюрализм вообще как понятие в белорусском обществе не слишком пока популярно. Нет пока у нас выхода на другую ситуацию, пока засилье в эфире государственных средств массовой информации, а именно это и происходит. 20 лет удушались все альтернативные точки зрения. И когда сейчас ты включаешь телевизор, и тебе начинают каждый день изо всей силы долбить кувалдой по голове одной точкой зрения, то после тысячного повтора тебе начинает казаться, что это единственно правильная точка зрения. И когда недавно проводились опросы белорусского общества, какую позицию по Украине они поддерживают, больше половины поддерживает российскую позицию, несмотря на то, что у нас в Белоруссии этнических россиян 8%.
Елена Рыковцева: Ничего себе. То есть вы это объясняете воздействием российских телеканалов?
Михась Янчук: Я объясняю именно тем, что мы устаревшая патерналистическая модель общества, постсоветская, которая до сих пор в этом состоянии прозябает. Это первая причина. А вторая причина — это именно засилье ужасной пропаганды. Это не средства массовой информации — это средства массовой дезинформации. Происходит подмена понятия средств массовой информации этими информационными войсками Путина, которые сейчас присутствуют в эфирах стран, которые находятся вокруг России.
Елена Рыковцева: На конференции в Киеве обсуждался вопрос именно о том, следует ли блокировать российские федеральные каналы, следует ли вот так защищать свое информационное пространство. Я понимаю, что в Белоруссии, конечно, этот вопрос не стоит, невозможно, чтобы он встал. Но, тем не менее, я слышала, что Александр Лукашенко вообще-то тоже напуган этой российской экспансией. Вы не допускаете, что он может задуматься еще раз, как он уже однажды задумался в газовой войне, что хорошо бы как-то все-таки свою информационную безопасность тем не менее начать соблюдать?
Михась Янчук: Вы знаете, это уже происходит. Очень показательный пример: в этом году впервые на 9 мая официальные лица Белоруссии не надели георгиевские ленточки. То есть настолько этот символ связан с ситуацией на Украине, что на 9 мая, один из величайших праздников для этого типа мышления людей, окончание Второй мировой войны или Великой отечественной, как ее называют в России, люди официального круга Лукашенко вышли без георгиевских ленточек. Это заставляет задуматься.
Елена Рыковцева: В первую очередь заставляет задуматься о том, что они дают понять, что не во всем они копируют, как-то более-менее стараются отстраниться, держать дистанцию.
Михась Янчук: Это видно и в позиции официальных средств массовой информации Белоруссии по Украине, которая намного более сдержанна и более уравновешена, чем позиция российских телеканалов.
Елена Рыковцева: Очень интересно то, что вы говорите. Это видно визуально, достаточно включить телевизор, чтобы увидеть разницу в подаче информации по Украине?
Михась Янчук: Это несомненно. Естественно, никаких слов типа «жидобандеровцы» или «укрофашисты», «каратели» в белорусских средствах массовой информации, официальных, я подчеркиваю, не существует и не было.
Елена Рыковцева: Возможно ли теоретически, что могла поступить из вашего местного «кремля» команда называть их так, употреблять такую лексику? А то, что мы не слышим таких слов, это значит, что не было такой команды?
Михась Янчук: Несомненно, вся система официальных медиа вертикальна, она подчинена одному жесткому центру и все даже на лексическом уровне вещи осуществляются по разнарядке. Поэтому такая команда могла быть, но ее нет. И это тоже говорит о многом.
(Разговор о российской пропаганде продолжится с журналистами из Грузии и Армении. Полный текст скоро, звук и видео уже здесь)
Елена Рыковцева SVOBODA.ORG
RUSSIAN NEW YORK NEWS USA MANHATTAN BROOKLYN QUEENS STATEN ISLAND BRONX
Leave a Reply