Слово “мальчики” в устах деятельниц Союза комитетов солдатских матерей России, едва ли не самой серьезной российской правозащитной организации, так же интересно, как и возражения против него, особенно теперь, когда: “На Украине погибают наши мальчики”. Так называют уже не только призывников, но и офицеров, и контрактников – это подрыв армии как таковой, говорят представители этого древнейшего и незыблемейшего из институтов общества.
Когда-то 12-летнему виконту давали меч и настоящие, пусть облегченные, латы, и он ощущал себя оруженосцем, а не подростком. У современных русских дам модно называть “мальчиком” любовника или сожителя, хотя этот “мальчик” может быть седобородым простатиком, подлежащим мобилизации разве что в “Фольксштурм” образца 1945-го. Некоторые его подразделения черный юмор старослужащих вермахта именовал “Magenbatallionen” – батальоны желудочников. “Мальчики” русских дам произведены от английских бойфрендов, а “мальчики” солдатских матерей восходят к советской истории.
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,
На пороге едва помаячили
У ушли за солдатом солдат.
……………………………………….
До свидания, мальчики!
Мальчики, постарайтесь вернуться назад.
Эти строки написаны Булатом Окуджавой в 1958 году и сразу стали песней на его же напев. До этого Россия знала не “мальчиков”, а ратников, стрельцов, ополченцев, воинов, бойцов, военнослужащих. Не Окуджава перевернул страницу русской истории, но первые литеры на новой странице выведены его рукой. Это была вылазка человечности.
Мы не советские люди – мы просто люди. Нам надоело видеть в наших детях только солдат родины и строителей коммунизма. Песня не была напечатана, она не звучала ни на каких волнах – ее просто пели у костров и на вечеринках, в студенческих и рабочих общежитиях, на пересылках и зонах, но если бы не она, эта песня, в СССР не пошли бы “грузы 200” из Афганистана, не возникло бы самого этого обозначения – “груз 200”. Оставайся страна без этой песни, режиму в голову не пришло бы тратиться на транспортировку трупов. Строй, позволивший себе расходы на доставку гробов (да как – самолетами!) обрек себя сразу, с первым же бесполезным бортом.
СССР перестал быть эсэсэром, как только оказался в одном ряду со своим врагом №1 – именно Штаты в середине XX века начали возвращать останки своих солдат на родину. До этого погибших в тех же англо-афганских войнах или при каком-нибудь Омдурмане закапывали на местах боев, так что “страна победившего социализма” вошла тогда не просто в европейскую цивилизацию, а в цивилизацию постмодернистскую. Да, из победившего социализма – прямиком в победивший гуманизм.
“Мальчиками” солдатские матери подчеркнули оппозиционный характер своей миссии. Вы их считаете солдатами, а для нас они мальчики, и мы заботимся о мальчиках, а не о военнослужащих. В этом – призыв к человечности. Будьте людьми, товарищи генералы, помните, что перед вами все-таки еще не мужчины.
Генералы мгновенно уловили опасность. Их, раздавшийся в 1989 году (год образования Комитета солдатских матерей) рык, звучит до сих пор. Расслабление нации, обезоруживание страны, низкопоклонство перед Западом. Как на гражданке девок лапать, да водку лакать – они более чем взрослые. Как в армию – так сразу мальчики. Бедненькие, они ноги на кроссах стирают, их сортиры чистить заставляют, мерзнут они, а тут еще – о, ужас! – могут погибнуть. А сколько их, отмазанных от армии, ломает себе шею на мотоциклах и отцовских иномарках?!
Гражданину, принявшему присягу, государство доверяет оружие и боевую технику. Одно из двух: или мальчик, которому помогаем натянуть короткие штанишки, или взрослый человек, которому вручаем ружье. Величая солдата мальчиком, вы, “матери”, прикрываете его щитом инфантильности, освобождаете от ответственности. Все – в русле заемной идеологии прав, но не обязанностей человека, ведущей к тому, что скоро семилетние дети смогут жаловаться “ювенальной юстиции” на родителей.
Окуджава перенес на людей сороковых годов настроение своей эпохи – эпохи “оттепели”, очеловечивания социализма. В 1941-м на уходивших воевать юношей не смотрели как на мальчиков. Слишком суровая жизнь была перед этим. Двенадцатилетних отправляли в ГУЛАГ с вполне взрослыми приговорами. Вернется ли эта практика, мы знать не можем, но ясно видим, что Россия, кажется, начинает новую, едва ли не важнейшую в своей истории, поскольку обещает оказаться последней, войну – войну уязвленной национальной гордости.
Что нужно, чтобы победить? Это знает 85 процентов населения. Оно только не знает, как сказать, не находит слов. А слова-то простые. Украинское село встречает своих павших коленопреклоненно, Россия своих хоронит тайно, в графу “место смерти” ставит прочерк, в графу “причина смерти” вписывает инфаркты, инсульты и язвы желудка. Такая себе русская разновидность Мagenbatallionen. Осталось совсем упразднить “груз 200”. Это и есть те простые слова. Убитых закапывать по месту происшествия, а семей ставить в известность клочками бумаги с текстом под копирку.
Новорожденная русская национальная идея заключается в том, что существенны только те потери, которые заметно сокращают население. Потерять половину молодых мужчин – плохо. Потерять каждого десятого – можно. А убыль пары десятков тысяч – ну, это для 140-миллионной державы вообще пустяк, меньше, чем ничего. Страна, в которой от мала до велика увлечены “Игрой престолов”, где под девизом Valar morghulis – “все смертны” с улыбкой убивает и умирает допризывный возраст, уже, пожалуй, созрела к такому подходу. Нынешнюю войну она проиграет в любом случае, но без откровенной, решительной дегуманизации – наверняка и очень скоро.
С другой стороны, на долю и России, и мира рано или поздно могут выпасть такие испытания, что без хотя бы частичного ужесточения цивилизованной части планеты не обойтись. Халиф Аль-Багдади, сколько известно, чрезмерным гуманизмом не отличается, а где-то вдалеке, в конце концов, маячат те же инопланетяне.
Анатолий Стреляный SVOBODA.ORG
RUSSIAN NEW YORK NEWS USA MANHATTAN BROOKLYN QUEENS STATEN ISLAND BRONX NJ
Leave a Reply