Покорить Голливуд

Покорить Голливуд можно самими разными способами – в кино- и телеиндустрии существует множество

профессий, о которых желающие попасть на «фабрику грез» даже не подозревают. Но о них прекрасно осведомлены Марк Шерзер (Mark Scherzer) и Кейт Фенимор (Keith Fenimore), написавшие об этом книгу «Дай мне работу, Голливуд!» (Hire Me, Hollywood). Презентация книги состоялась на минувшей неделе в знаменитом лос-анджелесском книжном магазине Book Soup на бульваре Сансет.

Продюсер Кейт Фенимор работает в Голливуде более 15 лет, а сценарист и продюсер Марк Шерзер – ветеран киноиндустрии с 20-летним стажем. За это время они поняли, что здесь не найдешь двух людей с одинаковыми историями. Авторы книги взяли интервью у тридцати человек, добившихся успеха в своем деле, и опубликовали их для того, чтобы облегчить задачу желающим пробиться в Голливуд. Правда, авторы оговариваются, что «Дай мне работу, Голливуд!» – это не руководство к действию, а информация к размышлению.

Сказка Зорро

История художника-постановщика Карлоса Барбозы (сериалы «Остаться в живых», «24 часа», фильмы «Маска Зорро», «Невидимый») похожа на сказку. Карлос родился и вырос в Колумбии. В детстве он мечтал стать архитектором и много времени проводил с конструктором за строительством домиков, замков и крепостей. Получив степень бакалавра у себя на родине, он поступил в магистратуру в Новом Орлеане.

Несмотря на любовь к архитектуре, Карлосу не понравился слишком, по его мнению, регламентированный архитектурный бизнес, и он начал подумывать о том, чтобы попробовать силы в кино. Работая с клиентом в Неваде, он поинтересовался, знает ли тот кого-нибудь в Лос-Анджелесе. На что получил совет обратиться к соседям – которыми оказались вышедшая на пенсию актриса мыльной оперы «Дни нашей жизни» и ее муж, известный дизайнер по костюмам. Она позвонила нужным людям и нашла Барбозе место рабочего на строительстве декораций. Уже на втором фильме он получил работу художника-постановщика.

Из официанток – в сценаристы

Сценарист и продюсер Тэмми Адер (сериалы «Сильное лекарство», «Комиссар полиции», «Сестры») выросла в Лос-Анджелесе, поэтому неудивительно, что она в детстве не только писала пьесы, но и ставила их в своем саду, предлагая роли соседским ребятам. После колледжа она поступила в медицинский университет, однако в первые же дни учебы осознала, что совершенно не хочет быть врачом.

Тэмми мечтала писать сценарии для телешоу, но, поскольку предложений не поступало, а деньги были нужны, устроилась в ресторан официанткой. Первую голливудскую работу она получила благодаря случаю. Ее однокурсница случайно зашла в ресторан, где работала Тэмми. У Кэролайн Барон (впоследствии продюсера фильма «Капоте») в киноиндустрии было много знакомых, и она помогла Тэмми найти работу в компании по производству малобюджетных фильмов.

Именно там Тэмми Адер встретилась с людьми, которые стали продюсерами сериала «Чудесные годы» и наняли ее координатором съемок. Во время работы в сериале Тэмми написала свой первый сценарий – эпизод для шоу «Тридцать с чем-то». Оказалось, что продюсер шоу «Чудесные годы» Джеффри Сильмер был знаком с Маршаллом Херсковитцем, создателем «Тридцати с чем-то», и передал ему сценарий, написанный Тэмми. А затем Херсковитц позвонил Тэмми и сообщил, что берет его в производство.

Искатели счастья, не унывайте!

Сегодня получить работу в Голливуде – и не только в Голливуде – еще труднее, чем раньше. Но это не останавливает одержимых своей мечтой или своим делом. Вот и автор книги «Дай мне работу, Голливуд!» Кейт Фенимор стоял рано утром под дождем на Таймс-сквер и размахивал своей книгой в надежде привлечь внимание ведущих популярного телешоу «Доброе утро, Америка». И действительно, его заметил Джордж Стефанопулос и поблагодарил за книгу. Так что не исключено, что вскоре она станет бестселлером.

«Дай мне работу, Голливуд!»
О том, как покорить «фабрику грез»
VOA –  voanews.com

Борис Акунин: будущее Америки у меня не вызывает опасений

Для меня, как, наверное, и для большинства людей моего возраста, выросших в таких же обстоятельствах, Америка всегда была страной особенной.

Она, так сказать, сияла над нами, как Луна, мы все на нее смотрели, но понятно было, что никогда на Луну не попадешь. И это даже не Луна – на Луну можно луноход послать, а это такая планета Венера.

Отправился я туда первый раз в довольно уже немолодом возрасте – мне было 40 лет – и попал примерно в те же места, что и первые переселенцы. Я оказался не в Калифорнии, не в Чикаго, а в Бостоне. И он произвел на меня впечатление весьма разочаровывающее, потому что первое, что я увидел, выйдя из гостиницы, был собор 17-го века – у меня было полное ощущение, что меня надули, что я по-прежнему нахожусь в Европе. Позже я понял, что Бостон – город для Америки не вполне типичный, и он мне, надо сказать, не понравился.

В Америке, пожалуй, есть только два места, которые мне действительно очень нравятся – это Нью-Йорк и Сан-Франциско. По-настоящему живые города, а Нью-Йорк, по-моему, вообще очень похож на Москву – не внешне, а каким-то внутренним ощущением хаоса. А Сан-Франциско – просто очень милый город.

Всего я был в Америке, может быть, пять или шесть раз. Главное открытие тут – у меня нет ощущения от Америки, как от чужой страны, но это, безусловно, не в результате моих поездок туда, каждая из которой была недолгой, а от того, что мы все представляем себе, как живут американцы, потому что читали американские романы, смотрели их фильмы, смотрим их телесериалы.

Теперь они для нас – просто люди.

Если в детстве для меня американец был какой-то там Мистер Твистер, с легко опознаваемыми чертами, то сейчас для меня американец – это образ такого среднего жителя Земли.

Мне нравится в Америке, то, что она постепенно утрачивает этот самый свой первоначальный WASP-ский образ, что она становится все более мультикультурной.

Она мне кажется чрезвычайно жизнеспособным организмом, она как-то устроена – то ли по расчету, то ли по стечению обстоятельств, – что способна выбираться из любых передряг, даже очень тяжелых.

Мне, допустим, может совершенно не нравиться та или иная администрация, но я понимаю, что это не Америка шарахается, а что это какое-то незначительное движение в одну или в другую сторону – как рябь на поверхности воды.

И если страна готова принять всех, хотя непонятно как, то эти идеи, в сочетании с идеями, заложенными в Декларации независимости, мне симпатичны.

Могу честно сказать, что мне Америка очень сильно помогла в моей писательской профессии. Я очень многому научился и продолжаю учиться у лучших образцов голливудской продукции. Там много талантливых людей, которые отлично понимают законы жанра. И это законы не столько даже придумывания сюжета – сюжет можно придумать где угодно, – сколько движения сюжета, дыхания сюжета – понимания того, когда нужно разогнаться, а когда притормозить.

Я, например, сейчас с большим удовольствием вижу, как здорово рванул американский телесериал, а какое-то время назад мы, как помнится, все смеялась над «Санта-Барбарой».

Сейчас там, в сериальном бизнесе, работают, на мой взгляд, люди намного более талантливые, чем в кинематографе, и это вообще самая топ-профессия.

Я смотрю и многое беру на заметку. Главным образом, на мой взгляд, – там очень сильный сценарный цех – то, что у нас в стране развито весьма слабо.

Если бы была возможность что-то из Америки утянуть, то я, конечно, много чего бы утянул.

Но если бы я мог взять что-то только одно, то я бы взял законопослушность. Это не то, что все там неукоснительно живут по правилам, но это понимание того, что жить все же нужно по правилам.

Это один из главных дефицитов нашей страны, вот это я бы позаимствовал.

Другое дело, что пример должны подавать не столько граждане, сколько те, кто этот закон олицетворяют и охраняют – без этого уважения к закону не бывает.

Сейчас как-то считается, что американцы абсолютно во всем себя дискредитировали: и с бюджетом у них проблемы, и у администрации Обамы неудачи, и рейтинг им понизили… В общем, Америка идет вниз и никаким образцом служить не может.

Но в американской истории были гораздо более серьезные перекосы, так что они выкарабкаются.

Есть какая-то правильная архитектура в этой стране, в этом государстве, в этом обществе – это какая-то самоорганизующаяся структура.

Нет, у меня будущее Америки пока не вызывает опасений.

Матвей Ганапольский: Открывая Америку  VOA