Горкий и Нью-Йорк. Голливуд и Сталин: любовь без взаимности

Видео Нью-Йорк – Коней Айленд Бруклин 1905 год

Gorky-Stalin-USA-Russian-News 1 марта 1949 года отдел агитации и пропаганды ЦК ВКП (б) принял по инициативе писателя Константина Симонова «План мероприятий по усилению антиамериканской пропаганды на ближайшее время».

В пункте 14 этого документа значилось:

Министерству кинематографии СССР (т. Большакову) создать киноочерк по мотивам произведения М. Горького «Город желтого дьявола», а также кинофильм, в основу сценария которого положить книгу А. Бюкар «Правда об американском дипломате»; чаще и шире демонстрировать имеющиеся кинофильмы на антиамериканские темы.

(В документе искажено название книги Бюкар – на самом деле она называется «Правда об американских дипломатах».)

Спустя несколько дней Симонову пришло в голову, что из визита Горького в США можно сделать пьесу. 19 марта он направил на эту тему записку секретарю ЦК Маленкову:

Тщательно обдумав и взвесив все варианты пьесы, которую можно было бы написать по мотивам американских памфлетов М. Горького, и, по-писательски, представив себе, как мне нужно будет работать, если бы это дело было поручено мне, я пришел к выводу, что наиболее полно и хорошо можно решить эту задачу, написав пьесу «Горький в Америке».

1. Работая над пьесой по мотивам Горького, очень хочется использовать как можно больше блестящего горьковского текста — его собственные, во многом пророческие, высказывания об Америке. Памфлеты представляют для этого большой материал, особенно памфлеты «Один из королей республики» и «Жрец морали». Но еще больший дополнительный материал могут дать многочисленные письма Горького из Америки и ряд, по моим сведениям, имеющихся в архивах воспоминаний о пребывании Горького в Америке. В пьесе «Горький в Америке» открывается возможность все обличительные слова его памфлетов вложить в уста самого Горького.

2. Сама история пребывания Горького в Соединенных Штатах, если ее широко дать в пьесе, резко вскрывает целый ряд темных сторон жизни капиталистической Америки: и беспредельную продажность прессы, и ханжеские мотивы той травли, которой подвергался Горький якобы за нарушение американских представлений о нравственности, а на самом деле за посылку им телеграммы протеста против предполагавшейся казни двух американских социалистов; и прислужничество перед хозяевами либеральных американских интеллигентов, в трудную минуту отшатнувшихся от Горького…

4. Пьеса «Горький в Америке» будет звучать очень современно. Высказывания Горького, касающиеся таких современных и злободневных вопросов, как срастание монополистического капитала с правительством и полное подчинение правительства его интересам, как беспощадная борьба американского капитализма с рабочим движением, как расистская колонизаторская политика американского империализма, как беспредельная лживость американской «демократии» и легенда о так называемом «высоком стандарте американской жизни», — все эти высказывания будут целиком адресованы в сегодняшний день империалистической Америки.

5. Тема пьесы «Горький в Америке», кроме всего прочего, дает возможность ударить по космополитам, вскрыть некоторые корни космополитизма, явным выражением которого были многочисленные выступления российской либеральной прессы, ползавшей на коленях перед Америкой и оплевывавшей Горького за его «Город желтого дьявола».

Максим Горький прибыл в Америку 10 апреля 1906 года. Его главной целью был сбор средств в партийную кассу большевиков. Задачей номер два – агитация против американского займа царскому правительству. Сопровождали Горького в поездке его гражданская жена, актриса Московского художественного театра Мария Андреева, приемный сын Юрий Желябужский (будущий известный кинорежиссер; о его фильме «Папиросница от Моссельпрома» мы рассказывали в этом цикле) и связной РСДРП (б) Николай Буренин.

Для литераторов и читающей публики визит Горького был значительным событием. Его приезд освещался крупнейшими газетами. Для чествования маститого беллетриста был учрежден специальный комитет, в который вошли Джек Лондон, Марк Твен, Эптон Синклер и Уильям Дин Хауэллс. В первый же день пребывания Горького в Нью-Йорке Марк Твен и Хауэллс посетили его в нью-йоркском отеле «Бельклер» (Belleclaire). На следующий день собратья по перу дали ему банкет. Марк Твен восседал по левую руку от буревестника революции.

В своем приветственном слове Марк Твен сказал:

Если мы способны построить российскую республику, чтобы дать угнетенным людям во владениях царя столько же свободы, сколько имеем мы сами, давайте же займемся этим. Нам не нужны дискуссии о методах, коими эта цель может быть достигнута. Давайте надеяться на то, что борьба приостановлена лишь на время… Я питаю величайшую симпатию к движению, которое разворачивается ныне в России, чтобы сделать ее свободной. Я уверен, что она увенчается заслуженным успехом. Каждый, чьи предки были в этой стране, когда они пытались освободиться от гнета, должен сочувствовать тем, кто сегодня старается сделать то же самое в России.

Под стать этой речи были и газетные заголовки: «Горький приехал сюда за деньгами на освобождение России».

«Встретили меня очень торжественно и шумно, – сообщал Горький в письме, – в течение 48 часов весь Нью Ёрк был наполнен различными статьями обо мне и цели моего приезда».

Российское посольство в Вашингтоне направило Госдепартаменту США ноту, требуя аннулировать визы Горького и его спутников и выслать их из страны. Но правительство сочло за благо проигнорировать это требование.

«Телеграмма протеста против предполагавшейся казни двух американских социалистов» действительно была послана. Вот ее текст:

Привет вам, братья-социалисты! Мужайтесь! День справделивости и освобождения всех угнетённых всего мира близок. Навсегда братски Ваш М. Горький.

Адресована она профсоюзным вожакам Чарльзу Мойеру и Биллу Хэйвуду, арестованным по подозрению в убийстве бывшего губернатора штата Айдахо Фрэнка Стоненберга, который погиб в декабре 1905 года от взрыва бомбы в собственном доме. В деле был еще и третий подозреваемый, но Горький о нем почему-то забыл. Все трое были оправданы судом.

Текст телеграммы был опубликован в американской прессе, однако не она, вопреки мнению Константина Симонова, стала причиной «травли»

Горького. 13 апреля одна из газет (предполагается, что с подачи российского посольства) опубликовала фотографию Горького с его первой, законной женой Екатериной Пешковой и их детьми Максимом и Катей, к тому времени уже три года как покойной. Андреева, которую до этого пресса именовала «мадам Горький», в той же публикации называлась «компаньонкой» писателя. Разневанные постояльцы отеля учинили скандал: они не желали жить под одной крышей с «двоеженцем».
Америка была тогда во многом закомплексованной страной, обществом пуританской морали, считавшей единственным назначением секса деторождение, притом в законном браке. Правила приличий оставались весьма строгими. Дама, закурившая сигарету в публичном месте, подлежала аресту. Лица женского пола не допускались в питейные заведения. Женщины не пользовались избирательным правом.

Горький и Пешкова расстались еще в 1903 году, вскоре после смерти дочери. Горький заявил, что считает ниже своего достоинства оправдываться и что он и Андреева считают себя мужем и женой. Тем не менее ему пришлось съехать отеля уже на следующий день. Горький не смог снять номер ни в какой другой гостинице и в итоге поселился в частном доме в Адирондакских горах на севере штата Нью-Йорк.

В некоторых российских источниках сказано, что после этой истории американское общество отвернулось от Горького, но это не совсем так. Вот газетная заметка, в которой говорится, что многие американцы и особенно американки устроили давку на публичном выступлении Горького, почитая за честь пожать ему руку.

А есть еще статья, где рассказано о приеме, который устроил в честь Горького профессор женского Барнард-колледжа в Нью-Йорке Джон Дьюи, и о том, что администрация заведения распекла его за то, что он пригласил на встречу с «двоеженцем» несовершеннолетних студенток.

Наконец, в поддержку Горького выступил британский фантаст и авторитетный публицист Герберт Уэллс, назвавший устроенный ему афронт «моральным спазмом».

Этими обстоятельствами не в последнюю очередь объясняется мрачный настрой Горького, выразившийся в очерках «Город Желтого Дьявола», «Царство скуки» и «Mob» («Толпа»), названия которых говорят сами за себя.

Предложение Константина Симонова сделать из этого сюжета пьесу никаких последствий не возымело. Можно предположить, что партийные боссы сочли его неприличным. А вот книга Аннабелл Бюкар была экранизирована, причем не кем иным, как выдающимся кинорежиссером Александром Довженко. Картина под названием «Прощай, Америка!» стала его последней, незавершенной работой.

Вот что рассказывает об этом замысле киновед Ростислав Юренев.