В пятницу Басманный суд Москвы выдал ордер на арест американского гражданина Майкла Эндрю Гризмора (Michael Andrew Grismore). Гизмор обвиняется в совершении сексуального насилия в отношении К. – девочки-подростка из России, которая попала под опеку семьи после того, как от нее отказалась приемная мать – родная сестра жены Гизмора. Марта-Анетт Блэндфорд, у которой уже было четверо детей – трое из них приемные – удочерила страдающую от различных проблем со здоровьем К. в детдоме в Кемеровской области в 2001-м году. Восемь лет спустя она передала ее на воспитание своей сестре Мэри Блэндфорд и ее мужу Майклу Гизмору. После сигнала, поступившего от школьных учителей, которым К. призналась, что вступила в связь со своим опекуном, Майкл Гризмор был арестован. Его адвокаты заявили, что речь шла о связи по обоюдному согласию.
Российские власти выразили озабоченность тем, что об этой ситуации им стало известно случайно – благодаря попытке американских властей выяснить реальный возраст пострадавшей. В отличие от представленных в суде бумаг, согласно которым девочке в момент вступления в половую связь было 16 лет, согласно документам из российского детдома, ей было 15.
Иск против Майкла Гизмора был подан в суд общей юрисдикции округа Чероки в штате Джорджия 15 июля 2010-го года. Гизмора обвинили по трем статьям уголовного кодекса – растление малолетней, растление малолетней при отягчающих обстоятельствах, совершение насильственных действий сексуального характера. Брайан Стил, один из адвокатов обвиняемого, сказал Русской службе «Голоса Америки», что на данном этапе суд находится на стадии ходатайств – защита потребовала повторной проверки ДНК Гизмора, послужившего веским доказательством его вины для обвинения – по словам юриста, до получения результатов анализа может пройти еще несколько месяцев. После ареста Гизмор был выпущен под залог.
«Он на 100 процентов невиновен, и мы собираемся доказать это в суде», – заявил Брайан Стил.
В Госдепартаменте США заявили, что «правительство США осуждает насилие над любым ребенком или отказ от ребенка и считает своим долгом гарантировать наличие надежных механизмов защиты всех детей, включая тех, которые были усыновлены за границей».
Ожидается, что тема усыновления будет поднята на встрече Госсекретаря Джона Керри и министра иностранных дел Сергея Лаврова в Берлине 26-го февраля.
Между тем, хозяйка «Ранчо для детей» Джойс Стеркл опровергла в интервью Русской службе «Голоса Америки» информацию о том, что К. была направлена в ее заведение. «Мы не знаем этой девушки, она никогда не появлялась на “Ранчо”», – сказала Стеркл.
За последние годы «Ранчо для детей» подверглось жесткой критике со стороны российских властей – в том числе за отсутствие специальной лицензии опекать и воспитывать детей. Уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов, которого не пустили в прошлом году на ранчо, назвал это место «отстойником для ненужных детей» и заявил, что условия проживания там «не отвечают требованиям ни безопасности, ни нормального развития детей». В начале месяца окружной суд в штате Монтана потребовал закрытия заведения или внесения ряда изменений, после которых оно будет соответствовать необходимым стандартам. Стеркл говорит, что не собирается закрывать «Ранчо» и будет разбираться с требованиями властей.
«Это все стоит больших денег, и некоторые требования просто нелогичны – к примеру, требование представить разрешение на строительство каждой имеющейся на ранчо постройки – в большинство из них воспитанники никогда не заходят и не заходили, – негодует Стеркл. – Судя по всему, власти начинают идти на попятный. Думаю, вся эта история была поднята россиянами. При этом представители российского консульства были тут два раза, беседовали с детьми. Зачем сюда поехал Павел Астахов с телегруппой? Накопать грязи на родителей, которые не справились с воспитанием трудных подростков?».
Хозяйка ранчо не понимает, какой у России интерес в раздувании скандалов, связанных с проблематичными усыновлениями.
«Брошенные дети, страдающие от эмбрионального алкогольного синдрома (другое название «синдром пьяного зачатия» – ред.) и других проблем – это большая беда, которую страны могли бы решать сообща, вместо того, чтобы тратить энергию на перепалки, – говорит она. – Большинство усыновленных детей прекрасно живут в новых семьях. Но есть родители, которые оказались неподготовленными к серьезным психологическим проблемам усыновленных детей».
Стеркл подчеркивает, что она ни в коем случае не против международного усыновления, но убеждена, что в случае с детьми, страдающими от алкогольного синдрома, потенциальным усыновителям надо предоставлять более полную информацию о возможных осложнениях. По ее словам, дети, которых усыновители направляют на ее ранчо, никем не «выкинуты» – это лишь отчаянная попытка найти способ исправить их поведение, в надежде вернуть их в семью.
«Их пребывание здесь оплачивается приемными родителями, которые столкнулись с серьезными проблемами – детьми, которые пытались сексуально растлить своих младших братьев и сестер в приемной семье, убить домашнего питомца, угрожали убить сверстников в школе, крушили мебель, – говорит она. – Эти родители пытались помочь им своими силами, водили их к психологу. Иногда родители не понимают, что мозг некоторых детей, страдающих от эмбрионального алкогольного синдрома, неспособен справиться с обилием стимулов в обычной школе – слишком много ярких плакатов на стенах, шума. Мы объясняем им, как создать более спокойную обстановку в школе и дома, чтобы ребенок мог успокоиться, сосредоточиться на простой рутине. Большинство со временем возвращаются в семью».
По ее словам, есть и такие случаи, когда «Ранчо» оказалось неспособным справиться с проблемами воспитанников.
«Прошлой весной у нас появилась девочка, которая была подвержена вспышкам гнева – она просто хватала ближайший предмет, и использовала его как оружие, – рассказывает Стеркл. – У нее были замечательные приемные родители, но они не могли контролировать ее поведение. Как-то она схватила огнетушитель и замахнулась им на одноклассницу. Вмешалась учительница и получила удар в лицо, девочка вцепилась ей зубами в руку. Пришлось накладывать швы. В итоге власти определили ее в психиатрическую лечебницу. Можно ли держать такого ребенка дома? Могут ли родители оставить дома приемного ребенка, который пытается сексуально растлить других детей – ведь ответственность в итоге ляжет на родителей? Когда людям хочется усыновить ребенка, им кажется, что они будут способны справиться с любыми сложностями, не вполне осознавая то, что в некоторых случаях, когда речь идет о нарушении развития мозга, есть необратимые вещи. Некоторые дети со временем приходят в норму и смогут вести самостоятельную жизнь, но для других, к сожалению, не существует на данном этапе адекватных решений».
По словам Стеркл, сейчас среди десяти проживающих на ранчо воспитанников из России есть две девушки 21 и 23 лет, которые не способны вести самостоятельную жизнь.
«Умственное развитие одной из них в 21 год, как у шестилетней девочки, – говорит Стеркл. – Она мочится в постели, играет в куклы. Ее приемные родители живут в большом городе, и они просто не могли обеспечить ее безопасность – она убегала из дома, стала жертвой сексуального насилия на улице. При этом по закону она совершеннолетняя. Вторая девушка в 23 года ростом с десятилетнего ребенка, серьезно отстает в развитии. У обеих мать была в запое во время беременности. Где они могут оказаться? Многие из таких детей, став взрослыми, из за отсутствия решения для них, в итоге оказываются в тюрьме».
Стеркл с коллегами начали разрабатывать план создания пилотного проекта структурированной общины по типу ранчо, жители которой могли бы выполнять простые работы, и пользоваться поддержкой наставников. Она полагает, что проекты, подобные ее ранчо, должны оплачиваться не родителями, а пользоваться поддержкой властей – и алкогольной индустрии, которая, по мнению Стеркл, несет какую-то долю ответственности за появление на свет этих детей.
Leave a Reply