НАМ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ
Помните, как начинается Конституция США? Вот это: «Мы, народ Соединенных Штатов…» (We the people of the United States). Ну и что,спросите вы. А то, что это было принято в 1787 году; Франция еще не знает, что Декларацию прав человека и гражданина она примет только через два года. А помните, про что была их, американцев, Первая поправка в их конституцию, принятая спустя два года? Напоминаю: эта поправка запрещает Конгрессу поддерживать какую-либо религию либо утверждать государственную религию; запрещать свободное вероисповедание; посягать на свободу слова; посягать на свободу прессы; ограничивать свободу собраний; ограничивать право народа обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб. Вы вдумайтесь: «Мы, народ…». Еще тогда…
Поэтому американцы гордятся своей конституцией. Не только поэтому, конечно. А гордиться конституцией, уважать ее, защищать — очень важно. Никакие тексты — законов или конституций — не выполняются автоматически. Есть только два варианта. Первый — насилие. Он простой и неэффективный, хотя бы в силу затратности. Второй вариант — согласие и потребность исполнять закон. Нам, здесь и сейчас, трудно поверить в то, что так бывает. Но пример Конституции США очевиден.
Уважать конституцию очень трудно, поскольку она не только текст, даже если это желанный текст. Надо, например, уважать людей, которые ее принимают (или предлагают принять людям). Конституция неотделима от своих родителей. Вы можете представить себе, к примеру, музей президента Медведева, который вдохновенно, нет, даже дерзновенно, повысил срок легислатуры (срок, на который избирается лицо или орган власти) закадычному другу и подотчетным депутатам?
А еще уважать конституцию трудно, если ее не защищают профессионалы — конституционные или верховные судьи, как старшие братья должны защищать единственную младшую сестру. Как вы думаете, будут ли в деревне уважать девицу, которую старшие братья выводят на проселочную дорогу подкладывать под проезжих купцов? То-то. Так как же нам-то уважать нашу?
А как быть с этой девицей, если всей деревне наплевать на бизнес ее старших братьев? Вам не кажется, что этот бизнес стал возможен, поскольку всем остальным наплевать? Это уже про нас всех. Это про то, что проблема нашей конституции не в ее тексте, а в нашем отношении к тому, как к ней относится власть. Ее насилуют, а нам плевать. Нам даже трудно разобраться: нам на нее плевать, потому что ее постоянно насилуют, или ее насилуют, потому что нам плевать? Какой бы вариант мы не выбрали — мы все равно виноваты.
Конечно, у нашей Конституции есть изъяны. А вы видели девицу без изъянов? Но дело не в этом, а в характере этих изъянов. Именно о них нам говорят обычно, часто из вполне благих побуждений.
Объясняю. Нам говорят, что в Конституции РФ две первые главы прекрасные. Это главы про наши с вами права. Запомните это. А есть плохие главы: парламент слабый, президент сильный и прочее. Теперь нам говорят: Конституцию надо менять, поскольку у президента много полномочий, а у Думы — мало. Нам не говорят, что ни черта власть не выполняет свои обязанности по обеспечению наших прав и свобод. Нам говорят, что кто-то там наверху несправедливо поделил полномочия. Это их представления о справедливости: аккуратненько попилить власть между собой. Про нас — ни слова. Нам говорят, что если сейчас перепилить полномочия по-другому, то сразу начнется счастливая жизнь.
Вот что любопытно: наплевать на наши права и свободы можно при любой конституции и при любом распределении полномочий между органами власти. В Швейцарии нет президента, там вообще конфедерация городов, как было и в Средние века. А с правами все нормально. В Англии парламентская монархия, и с правами не в пример лучше, чем у нас. В США и Франции разные варианты президентской власти — и снова наши права и свободы завидуют тамошним. А вот в большинстве латиноамериканских стран конституции сдуты с американской. А толку? Там Стресснер, там Пиночет, там диктатор помельче. Могу назвать еще немало стран с конституциями получше нашей. В некоторых, например, антикоррупционные нормы прописывают. Ну, нельзя по конституции брать взятки! Думаете, помогает?
Все несчастные страны несчастны по-разному при очень славных, нередко, конституциях. Все счастливые страны счастливы одинаково, даже если у них нет конституции совсем. Одинаковы они тем, что там есть сильное гражданское общество. Только оно может заставить власть соблюдать законы и, если подвернется, конституцию. Нет других путей, сколько ни мудри с различными способами конституционного устройства.
Наша власть наплевала на наши права и свободы. И наша Конституция тут ни при чем. Виноваты только мы. Наше равнодушие, наша ленивая вера в «доброго царя». Наша безграмотность, убежденность в том, что правильная жизнь начинается с правильных законов, а она, вот незадача, правильными законами заканчивается. Точнее, сначала надо научиться правильно жить, и тогда начнут работать правильные законы, если мы захотим описать ими нашу правильную жизнь. И тогда мы будем их уважать, перенеся на них, на конституцию уважение к самим себе. И тогда у нас появятся конституционные и верховные судьи, защищающие конституцию. И мы будем их славословить, скромно забыв о собственных гражданских доблестях. Будем писать романы про отцов-основателей новой конституции. Ведь выдающиеся деятели куда как поучительнее для юношей, чем наше каждодневное нудное упорство по защите своих прав и свобод, без которых не бывает ни того, ни другого и из которых рождается настоящая конституция, достойная уважения и защиты.
Это, на мой взгляд, главный итог двадцатилетия нашей нынешней Конституции. Это урок не для нее, а для нас. Двадцать лет. Пора взрослеть и усваивать уроки.
P.S. Я, впрочем, не против совершенствования Конституции. Но начинать надо с себя. Да, еще одно. Многие американцы забыли, почему они сейчас уважают свою Конституцию. А они ведь сначала отвоевали свои права и свободы у могущественной империи, а потом про них написали. Это они себя уважают в виде старого, потертого текста.
НАМ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ. ГЕОРГИЙ САТАРОВ ЕЖ.РУ
КОНСТИТУЦИОННАЯ РЕФОРМА — ПОСЛЕДНИЙ ШАНС СОХРАНИТЬ РОССИЮ
12 декабря 1993 года я был избран депутатом первой Государственной думы и оказался в большой политике.
Хочу сказать сразу, что относился к этому виду человеческой деятельности довольно насмешливо. Политиков я не любил с детства. На мой взгляд, было в них что-то гнилое: тщательно скрываемое и лелеянное – трещина в душе, желание забраться на закорки. И черта эта, отличающая политика от нормального человека, несет в себе характер какой-то порочной универсальности.
Существует расхожее мнение, что политика – грязное дело. Я так не думаю. Мне кажется, что это зависит от того, кто занимается этим, на первый взгляд, неблаговидным делом.
А поскольку ровно в этот же день, 20 лет назад, была принята новая российская Конституция, то фактор масштаба личности главы государства стал определяющим.
Кто он, президент Российской Федерации?
Заурядный политик, думающий исключительно о сохранении власти, желательно, не на прямых выборах? А если уж без выборов совсем не обойтись, то с заданным результатом, который призваны обеспечить разного рода «волшебники»?
Или государственный деятель, видящий исторические горизонты и заботящийся о следующих поколениях?
Сегодня, спустя два десятилетия, как птенец той самой конституционной реформы, скажу: страна попала в ситуационный капкан, в полную зависимость от свойств личности, наделяемой статусом Главы государства и гаранта Конституции Российской Федерации.
Основной закон страны, по которому мы живем все это время, принимался в особых исторических условиях, спустя 69 дней после стрельбы из танковых орудий по Парламенту. Страна тогда балансировала на грани гражданской войны.
Конечно, Конституция от 12 декабря 1993 года писалась под Бориса Ельцина. Первого президента России можно ругать за многое справедливо и обоснованно. Он делал тяжелые ошибки, а порой трагические (одна чеченская война чего стоит).
Однако у Бориса Николаевича была в голове своя картина мира.
Во-первых, он был носителем доктрины либеральной модернизации. Пошел на непопулярную, заведомо несправедливую приватизацию, понимая, что введение института частной собственности может спасти тонущий корабль российской экономики.
Во-вторых, необходимым условием он считал сохранение федеративного устройства страны. Он не отменял выборы губернаторов, не сводил роль Совета Федерации до декоративной, ничего не значащей синекуры для политических пенсионеров, звезд спорта и шоу-бизнеса.
Наконец, в-третьих, он понимал необходимость информационной открытости для общества. Ельцин не зачищал телекомпании, возвращая их в государственное русло, не гонялся за журналистами — даже теми, которые были к нему несправедливы, а порой и жестоки.
Короче говоря, Конституция писалась под одного президента, а в итоге досталась другому.
Здесь для нее — как для Основного закона страны — принципиально стали важны как содержание, так и обстоятельства, при которых она была принята.
Давайте поговорим об этом.
Содержание Конституции определяет магистральное направление страны, если хотите — истинную перспективу. Обстоятельства принятия Конституции задают то место и ту роль, которую она займет в общественном сознании людей, государственном управлении и повседневной жизни каждого гражданина.
Сегодня я убежден: Конституция 1993 года имеет неустранимые косметическими мерами дефекты — как в содержании, так и в «социальном происхождении».
Прекрасные по содержанию декларации первых двух глав Конституции, тех самых, в которых говорится о правах, свободах человека и гражданина, о демократическом, федеративном и светском характере государства, оказались подвержены серьезной политической коррозии. В первую очередь тлен разложения затронул правовые институты, постепенно превратив первые две главы в набор никого и ни к чему не обязывающих благопожеланий.
Приведу всего один пример.
Казалось бы, маленькая двусмысленность в тексте Конституции: органы государственной власти в субъектах Российской Федерации не избираются, а формируются. И мы получаем крайне постыдную историю губернаторских выборов, которые то случаются, то отменяются, то возвращаются в извращенной муниципальным фильтром форме.
В этих обстоятельствах исполнительная власть с неизбежностью заполнила собой все общественно-политическое и управленческое пространство. Если кто-то думает, что причина этому «вертикаль» власти, то он ошибается, она давно уже не «вертикаль».
Мы вышли на очередной круг российской обреченности, получив в лице президента «руководящую и направляющую силу общества». Теперь стало совершенно очевидно, что нынешняя Конституция воспроизвела все родовые травмы советского государства, только в особо тяжелой форме.
Вспомните, как все мы радовались отмене пресловутой 6-й статьи Конституции. Да, да, той самой, о роли КПСС.
А теперь судите сами.
Если в СССР «руководящая и направляющая сила» представляла собой достаточно сложно устроенный коллективный орган в виде ЦК КПСС, Политбюро, то в Российской Федерации она свелась даже не к одному институту, а к одной конкретной персоне.
Неустойчивость такой конструкции и опасность «постсоветского самодержавия» для общества, для страны очевидна.
Теперь поговорим об истории принятия нынешней Конституции.
С горечью могу сказать, что она никогда не была, да и не могла стать тем самым общественным договором, который, по идее, и должен был выполнять функцию «скреп» для общества, для территориальной и прочей целостности страны. Справедливости ради стоит сказать, что изначально декларировалось и президентом, и собственно авторами Конституции, что она — акт переходного периода, временный документ, который после стабилизации государственной власти будет поправлен и доработан.
Однако 28 апреля 1994 года президент Российской Федерации, Государственная дума, правительство Российской Федерации, субъекты Российской Федерации, Общественная палата при президенте Российской Федерации, политические партии, профсоюзы, другие общественные объединения, религиозные объединения заключили сроком на два года договор об Общественном согласии.
Участники Договора исходили из того, что политическая жизнь общества должна развиваться в рамках Конституции Российской Федерации, и считали, что «в Конституцию должны вноситься только такие изменения, которые будут способствовать стабилизации обстановки в обществе».
Предложения по устранению «закладок» и «мин», оставленных в Конституции переходного периода, не были реализованы.
И постепенно произошло самое печальное. Конституция утратила шанс стать основой для общего согласия.
В головах старшего поколения, левых и патриотически настроенных граждан она осталась специфическим документом, зафиксировавшим результаты вооруженной борьбы за власть осенью 1993 года.
Молодежь видит Конституцию как элемент декора, а не как точку опоры для общества — собрание аксиом, на которые граждане и власть могут реально опираться. Как в обычной жизнедеятельности, так и при разрешении социальных конфликтов.
Конституцию не читают и не чтят — это печальный факт. Она лишь один из множества скучных текстов, с которыми должны разбираться юристы.
Как говорится, проверено на себе.
Представительнейшая конференция научных работников РАН, состоявшаяся в конце августа этого года, так и не смогла взять на себя смелость заявить, что вопросы организации науки — это вопросы совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, а потому Закон о ее реформе можно только снять с рассмотрения и начать эту историю с начала.
В моем выступлении все ссылки на положения Конституции и цитаты из нее прозвучали. Но ученое собрание не признало себя достаточно компетентным, чтобы на них опереться. Это характеризует не столько научное сообщество, сколько отсутствующее место Конституции в общественном сознании и политической практике.
Сегодня я убежден. Нужна конституционная реформа!
Сама по себе она и не панацея, и не катастрофа. Все зависит от того, насколько мы сможем добиться устранения описанных выше двух сущностных дефектов.
Если удастся добиться проведения обстоятельной и действительно широкой общественной дискуссии о содержании Конституции и способе ее принятия — имеется в виду порядок созыва и работы Конституционного собрания, то появится реальный шанс на преодоление основных «родовых пороков» российской государственности.
А значит и шанс сохранить Россию как единое государство.
ИВАН СТАРИКОВ ЕЖ.РУ
ФСБ РАЗВЯЗАЛИ РУКИ В СФЕРЕ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Госдума приняла сразу во втором и в третьем чтениях правительственный законопроект, который наделяет ФСБ полномочиями по проведению оперативно-разыскных мероприятий для противодействия угрозам информационной безопасности России. Соответствующие поправки внесены в закон «Об оперативно-разыскной деятельности» и в статью 13 закона «О ФСБ» в связи с усилением угроз национальным интересам в сфере информационной безопасности страны.
Стоит помнить, что ФСБ сочетает функции правоохранительного органа и спецслужбы. Как правоохранительный орган ФСБ расследует преступления, не слишком отличаясь в методах работы от МВД или Следственного комитета. Как спецслужба она может использовать гласные и негласные методы, вербовать и внедрять агентов, разваливать преступные группы изнутри и годами следить за шпионами. В этом качестве не каждое действие ФСБ обязательно должно следовать привычной схеме «уголовное дело – следствие – суд». В целом, когда ФСБ действует как спецслужба, у нее не так связаны руки.
Конечно, ФСБ и до нового закона имела право заниматься оперативно-разыскной деятельностью в сфере информационной безопасности. Но только как правоохранительный орган, а не как спецслужба.
Это значит, что чтобы поставить кого-то на прослушку или начать перехват чьей-то почты, ФСБ требовалось возбудить уголовное дело, иметь признаки преступления и прочие важные основания. Кроме того, после того как срок прослушки заканчивался, оперативники должны были передать дело в суд, в противном случае они попадали под внутреннее разбирательство.
Другое дело, когда ФСБ действует как спецслужба, например, в рамках контрразведывательной деятельности. За шпионом можно следить годами, отчитываясь не уголовными делами, а оперативными материалами.
По новому закону ФСБ получила возможность действовать в области информационной безопасности так, как она работает по шпионам.
Отдельная проблема, что понимают в ФСБ под «угрозами информационной безопасности России». Наши силовики трактуют этот термин очень широко, и это совсем не только про хакеров и взломы.
Согласно Доктрине информационной безопасности РФ, в перечень угроз в том числе входят:
– угрозы конституционным правам и свободам человека и гражданина в области духовной жизни и информационной деятельности, индивидуальному, групповому и общественному сознанию, духовному возрождению России;
угрозы информационному обеспечению государственной политики Российской Федерации;
– угрозы развитию отечественной индустрии информации, включая индустрию средств информатизации, телекоммуникации и связи, обеспечению потребностей внутреннего рынка в ее продукции и выходу этой продукции на мировой рынок, а также обеспечению накопления, сохранности и эффективного использования отечественных информационных ресурсов.
Фактически речь идет о том, чтобы противостоять повторению «Арабской весны» на российской почве, и что ФСБ сочтет нужным для этого делать — перехватывать почту блогеров или читать закрытые аккаунты в социальных сетях — оставлено на усмотрение спецслужбы.
НОВОСТИ РУССКОГО НЬЮ-ЙОРКА США. МАНХЕТТЕН БРУКЛИН КВИНС СТАТЕН АЙЛЕНД БРОНКС НЬЮ-ДЖЕРСИ
Leave a Reply