Молодой человек, родившийся как раз накануне бесславного краха Советского Союза, написал мне на днях в одной из социальных сетей: “Вы осуждаете сталинизм, времена застоя, а 20 лет нашей Незалежности не ЗЛО??!?!?!?!!!!!!!!!!!! Попробуйте пожить на 800 грн в
месяц пенсии, и поймете, что для уничтожения и репрессии не нужны, а преступления Советского Союза против свобод и прав граждан меркнут в сравнении с “Демократией и Незалежностью” в Украине!”.
Я, честно говоря, позавидовал этому молодому человеку. Он живет как раз в том большом украинском промышленном городе, в котором я учился накануне его рождения. Он не знает, что такое пустые полки магазинов, лозунг “Пешком ходить – дольше жить” на трамвайных остановках, бессмыслица собраний. Он просто даже и не представляет себе, что такое думать одно, говорить другое, а делать третье, – а ведь именно это и было сутью советского существования. Но в одном он прав: постсоветские государства, появившиеся на месте бывшей коммунистической империи, оказались ненамного лучше ее. И не менее, а то и более равнодушными к гражданину, ради которого все эти государства и существуют.
Впрочем, а могло ли быть иначе? Ведь эти государства были созданы все той же коммунистической элитой, вступившей в странный блок с бывшими цеховиками, чекистами и комсомольскими активистами из центров научно-технического творчества молодежи. Первые секретари в одночасье становились президентами и отцами отечества, чекисты и комсомольские активисты – олигархами, а цеховики переквалифицировались в криминальных авторитетов, поисками которых безуспешно занимается ЦРУ или ФБР (и кого найдешь на Рублевке, смешно).
При этом населению внушалось что это и есть демократия, это и есть независимость, за это и стоило бороться. Я ощутил привкус пластмассы еще в самые первые, романтичные годы, когда вместе с руководителями одного из образцово-показательных районов Узбекистана осматривал процветающий кишлак. И что они мне говорили? “Это плоды независимости!”. А что они, интересно, рассказывали гостям за год до провозглашения этой самой независимости?
Независимость, свободу, демократию – все это нельзя получить по указанию пленума ЦК, это нужно выстрадать. И никакие это не высокие слова – когда мы видим сегодня происходящее на Ближнем Востоке, мы прекрасно понимаем, до каких пучин унижения нужно довести далеких от политики людей, чтобы они перестали бояться авиации и пулеметов. Можно, конечно, думать, что они дикие. Можно, конечно, считать, что они экстремисты. Но никакими современными цивилизационными законами нельзя объяснить то, что у захвативших власть самозванцев – или даже у избранных народом президентов – откуда-то берутся миллиарды долларов, самолеты, вертолеты, поместья, счета в швейцарских банках и прочие прелести, которых они, попросту говоря, не заработали. А украли.
Поэтому мне понятен тот с трудом скрываемый испуг, который испытывает российская, да и вся постсоветская элита, наблюдая за происходящим в арабских странах. Не исламского экстремизма она боится, нет. Она боится ХХI века. Она боится самой истории. Она начинает понимать, что государства, основанные на так называемой “управляемой” демократии – или, проще говоря, на изнасиловании общества организованной группой случайных личностей, – неэффективны по определению. Не могут дать людям возможностей реализоваться, не обеспечивают социальных лифтов, не развивают экономику…
И самое главное – вот это унижение, когда люди начинают его замечать. Ведь у захвативших власть самозванцев – и даже у избранных народом президентов – откуда-то берутся миллиарды долларов, самолеты, вертолеты, поместья, счета в швейцарских банках и прочие прелести, которых они, попросту говоря, не заработали. А украли.
Вот они и боятся. И правильно боятся, потому что им скоро конец. Раньше они считали, что достаточно контролировать несколько телевизионных кнопок – и люди к тебе потянутся. Сейчас информация куда-то утекает, в какой-то дурацкий Интернет. Они даже и не знают, что молодежь не смотрит их телевизора и похохатывает с записей их помощников в фейсбуке. Но они чувствуют, что с таким населением им не совладать. А что делать – не знают. Ведь постсоветские руководители, на наше счастье, не большевики. Это троечники рухнувшей элиты. Ленин и Зиновьев писали томами, Каменев руководил академическим издательством, Троцкий и Бухарин писали блестящие статьи о поэзии, даже Сталин увлекался языкознанием. С этими чудовищами было трудно совладать. А тут простые мужские интересы: на лыжах там или на самолете. Тот, кто прочтет книжку, интеллектуал. Тот, кто запульнет графоманский роман, гений. Хорошо-то как.
Конечно, среди них тоже есть разные люди. Кто пакует чемоданы, как Бен Али. Кто готов договариваться, как Мубарак. А кто и готов отстреливаться, как Каддафи. Но в сущности-то перед историей все равны. Средневековье заканчивается.
Свобода – это воздух в котором живёшь и не ощущаешь, пока он есть.